Зал Переговоров {Легенды Связанных Миров}

[Вахман Изед]

Некоторые люди не способны закрыть рот, даже когда планируют набег. Громко звучат слова тех, кто в них не верит.

Жду вас в гости если будете в наших краях

 

[Балир Железнорук]

ПД - Начинается обновление и расширение портов и торгового флота. В этот раз работа охватила не только Персидскую Империю но и земли Саманидов.

ОД 1 - Жизни наших воинов важны. Для их сохранения нужно тщательно планировать каждую битву. Так же серьезного внимания требует врачебное дело. Причем лечить нужно не только персов и саманидов. Аборигены Сырдарьи так же заслуживают лечения. И не только мятежники но и те кто пока служат правителю продавшемуся Тьме. Хотя и в последнюю очередь. Стоит помнить что наша цель не Сырдарья а лишь те кто продался Тьме. Пытки и казни применять как можно реже. Лучше после проверки отдавать пленных союзникам. Еще важнееограничить пересечения с мирным населением. При необходимости получения припасов или иной действовать через союзников.

ДД 1-2 - Гонцы отправлены.

Балир одобрительно кивнул и окинул Вахмана одобрительным взглядом.

Жду вас в гости если будете в наших краях

– "Взаимно."

 

[Икаи но Казэ]

— Бедная Икаи... Вы заблудились в собственных помыслах и пытаетесь отыскать смысл своего существования. Богиня Тьмы была готова дать вам всё, но в погоне за собственной эгоистичностью вы обрекаете себя на самый худший итог. Таков ваш выбор и последствия этого выбора аукнутся всему вашему народу.

— Я говорила с той, кого ты зовёшь богиней, мой друг. Ежели я заблудилась — она меня не осудит. Но во Тьме нельзя заблудиться. Можно лишь ошибаться насчёт конечной цели путешествия. Но всякий путь или его отсутствие ведут к благу, если уж так разобраться. Ведь дело вовсе не в пути.

 

[Владыка Элифас]

— Я говорила с той, кого ты зовёшь богиней, мой друг. Ежели я заблудилась — она меня не осудит. Но во Тьме нельзя заблудиться. Можно лишь ошибаться насчёт конечной цели путешествия. Но всякий путь или его отсутствие ведут к благу, если уж так разобраться. Ведь дело вовсе не в пути.

Элифас слегка склонил голову, его губы тронула тень улыбки, лишённой тепла:

— Как мудро... Вы говорили с Той, что в Тьме, и всё же не услышали Её главного урока. Да, все пути ведут к чему-то... но лишь один ведёт к истине. Вы правы – дело не в дороге. Дело в конце. А конец этот...

Тень за его спиной на миг обрела форму бесконечной спирали, уходящей в никуда.

— ...Всегда один и тот же. Просто одни приходят к нему своими ногами. Других... приводят.

В углу зала что-то шевельнулось — будто подтверждая его слова.

 

[Икаи но Казэ]

Элифас слегка склонил голову, его губы тронула тень улыбки, лишённой тепла:

— Как мудро... Вы говорили с Той, что в Тьме, и всё же не услышали Её главного урока. Да, все пути ведут к чему-то... но лишь один ведёт к истине. Вы правы – дело не в дороге. Дело в конце. А конец этот...

Тень за его спиной на миг обрела форму бесконечной спирали, уходящей в никуда.

— ...Всегда один и тот же. Просто одни приходят к нему своими ногами. Других... приводят.

В углу зала что-то шевельнулось — будто подтверждая его слова.

— Я говорила и видела, я отдалась Тьме и Тьма отдалась мне. Ты не прав, мой друг. Тьма вечна, ей не нужно ни начала, ни конца. К ней можно прийти. К ней можно привести. Но не таким образом, каким подразумеваешь ты. Мягкой колыбелью и добрым словом можно успокоить и убаюкать, мягко направить и погрузить во Тьму. Но тот, кого пытаются утопить во мраке не взглянет под ноги, он станет задирать голову, упорно выискивая глазами солнечный свет. Если ты хочешь подарить Тьму и её благодать каждому — ты будешь глупцом, коли решишь, что подарок можно вручить насильно

 

[Владыка Элифас]

— Я говорила и видела, я отдалась Тьме и Тьма отдалась мне. Ты не прав, мой друг. Тьма вечна, ей не нужно ни начала, ни конца. К ней можно прийти. К ней можно привести. Но не таким образом, каким подразумеваешь ты. Мягкой колыбелью и добрым словом можно успокоить и убаюкать, мягко направить и погрузить во Тьму. Но тот, кого пытаются утопить во мраке не взглянет под ноги, он станет задирать голову, упорно выискивая глазами солнечный свет. Если ты хочешь подарить Тьму и её благодать каждому — ты будешь глупцом, коли решишь, что подарок можно вручить насильно

— Ваш скоротечный путь в объятиях Тьмы лишь только начался, но и окончится быстрее лишь по вашей воле. Неужели вы настолько наивны и считаете, что каждый по своей воле захочет рискнуть и отдать всего себя Темной Богине? Ведь даже вы не смогли этого сделать, лишь воспользовались ее добром и благородством, стремясь окончить свою блаженную службу в пасти у ее злейшего врага. Вашу колыбель сломают, а доброе слово перекосят в брань. О нет, Икаи. Я не глупец, как и наша Богиня не глупа. Она знает, что заблудшие будут сопротивляться до конца, ведь им нужно чем-то упиться. Власть. Богатства. Ненависть. Насилие. Каждый находит в этом себя и упивается до своей смерти. Никто не захочет слушать вашей колыбельни, ведь вы сами не захотели слушать колыбельную Темной Богини...

 

[Икаи но Казэ]

— Ваш скоротечный путь в объятиях Тьмы лишь только начался, но и окончится быстрее лишь по вашей воле. Неужели вы настолько наивны и считаете, что каждый по своей воле захочет рискнуть и отдать всего себя Темной Богине? Ведь даже вы не смогли этого сделать, лишь воспользовались ее добром и благородством, стремясь окончить свою блаженную службу в пасти у ее злейшего врага. Вашу колыбель сломают, а доброе слово перекосят в брань. О нет, Икаи. Я не глупец, как и наша Богиня не глупа. Она знает, что заблудшие будут сопротивляться до конца, ведь им нужно чем-то упиться. Власть. Богатства. Ненависть. Насилие. Каждый находит в этом себя и упивается до своей смерти. Никто не захочет слушать вашей колыбельни, ведь вы сами не захотели слушать колыбельную Темной Богини...

— Я полна ощущения, будто богиня о которой ты толкуешь и Тьма, с которой говорила я — совершенно разные сущности. Отчего она богиня? Она дух, подобный мне, но в сотни раз превышающий меня силами. Это делает её богиней? Если так, то для многих здесь и я сама — богиня. Но да ладно. Та с кем я говорила, с кем я стала едина, кто разделил со мной благостную вечность — явно не та, о ком говоришь ты. Она милосердна, человеколюбна, сладостна и открыта каждому. Она не уничтожает, Она созидает. Отдать себя? Да. То диалог духовный, как иначе можно говорить с духом? Но я не прошу говорить с Тьмою, нет, я прошу Её увидеть. Тьма всюду, просто не каждый обращает на Неё внимание. Я хочу указать на Неё, предложить просто посмотреть под ноги, всмотреться в бездну... И тот кто сделает это — найдёт Её привлекательной.
— Врага? Нет же. У той, с кем я говорила нет врагов. Есть уставшие, но не отдыхающие, которым она предлагает отдых. У света, он, быть может, и есть. И, быть может, свет убьёт меня. Но что в том плохого? Моё сердце — не камень. Если я вижу страдание и знаю от него избавление — я стремлюсь дать избавление. А смерть? Лишь временна. После я рожусь ещё лучше, чем была. Если любовь к иным и сострадание к ним требует смерти — ладно, я умру. Это всего лишь дело времени, его у меня полно

 

[Реанрион Ильфелкиир]

— Ибо такова привилегия сильнейших. Они, яростно и доблестно кличат свои клятвы и обеты, но что случится с их верой, когда они окажутся на смертном одре? Отринут всё и канут в небытие? Или же примут дары и станут частью великого? Всё равно, таким или обычным способом они окажутся в объятиях Тьмы. Пусть тешат себя избранностью своего пути.

— О, вы совершенно правы, но главнее не упустить тот самый момент, когда действительно пора начинать действовать и не позволять смертным псам больше лаять на своих законных господ, однако разве нам, правителям мира, нужно ли обращать на это внимание? Если псина лает и пытается укусить, нам остается лишь преподать ей урок.

 

[Реанрион Ильфелкиир]

— Я говорила с той, кого ты зовёшь богиней, мой друг. Ежели я заблудилась — она меня не осудит. Но во Тьме нельзя заблудиться. Можно лишь ошибаться насчёт конечной цели путешествия. Но всякий путь или его отсутствие ведут к благу, если уж так разобраться. Ведь дело вовсе не в пути.

— Какие страсти, вы и вправду имели честь вести разговор с той самой богиней, о которой все так говорят? Вам очень повезло, что вас смогли отпустить так легко, если это всё не какой-то хитроумный заговор, чтобы затуманить взоры, которые пристально наблюдают за вами? Насколько мне известно, те, кто пали под влияние тьмы, уже никогда просто так не вырвутся из ее лап, поэтому мне остается полагать, что вас не просто так отпустили, или, быть может, всё, что вы делаете теперь, — это не ваша собственная воля.

 

[Реанрион Ильфелкиир]

Замок Ледяного Трона, Цитадель Снежных Эльфов
Высоко в горах, где ветра не умолкают...

Зал по-прежнему сияет холодной красотой. Ледяные зеркала отражают бледные силуэты снежных эльфов, собравшихся в молчаливом ожидании. Реанрион Ильфелкиир восседает на своем ледяном троне, его пальцы сжимают подлокотники, украшенные змеями изо льда.

Ветер воет за высокими окнами, разнося по чертогам звук колоколов из хрусталя.

Внезапно врата зала бесшумно раскрываются, и входит Лорд-Командующий Валарион, его плащ из шкуры белого дракона развевается, словно живой.

— "Ваше Величество," — его голос ровный, как лед над пропастью, — "Ваши приказы исполнены. Воины обучены, ледяные големы продолжают создаваться, храмы усилены. Но…"

Он делает паузу, и в его ледяных глазах вспыхивает огонь нетерпения.

— "Воинам наскучило ждать. Они жаждут испытать новые клинки в бою."

Реанрион медленно приподнимает голову, и в его взгляде мерцает что-то опасное, он делает небольшой вздох и движением руки создает идеальную ледяную статую Шилен, пару мгновений он смотрит на нее и наконец переводит взгляд на командующего.

— "Пусть насытят свою жажду." — Король поднимает руку, показывая свое одобрение. — "Отправьте снежных налетчиков. Пусть проредят несколько деревень у границ, Хара-Усун их цель, пускай уничтожат поля, поубивают жителей, пленных пусть не берут, но если захотят пусть развлекаются. (Пд)

Валарион кланяется, его губы искрились в подобии улыбки.

— "Будет исполнено." - Командующий удаляется.

Спустя несколько минут ожидания Реанрион встает, его длинные белые одежды струятся, как туман над пропастью.

«А теперь… пора опробовать то, над чем мы трудились», — произносит он.

Без единого слова его свита и верховные маги следуют за ним через лабиринт ледяных коридоров, пока они не выходят на величественный балкон, нависающий над бескрайними снегами.

Ветер ревет, полярное сияние пляшет в небе, освещая далекий горный пик

Король поднимает руку, и в воздухе сгущается магия.

— "Смотрите." - с довольной ухмылкой произносит он.

Его пальцы сжимаются, и в мгновение перед ним формируется ледяное копье, испещренное ледяными рунами и узорами.

Он выбирает цель и бросает копье.

И затем — грохот, раскалывающий горизонт.

Далекий горный пик взрывается в вихре осколков льда и камня, обрушиваясь в долину снежной лавиной.

Свита замерла.

Затем — тихие аплодисменты, поклоны, голоса, полные восхищения:

— "Невероятно!"
— "Сила, достойная Истинного Владыки Льда!"

В его глазах — удовлетворение, но он хочет большего.

— "Теперь все вы научитесь этому, однако это заклинание нужно довести до совершенства" — он поворачивается к магам. — "Я не потерплю слабости в своих рядах, незамедлительно приступайте к обучению, а также внесите корректировки." (Од1)

Ветер воет, снег кружится, ледяной дворец молчит.

Но в этой тишине уже слышен грядущий гром.​

 

[Реанрион Ильфелкиир]

Г̷̢̛̓̓̓̊̑̌̉̌͘̕͜͠͏̩̟͉̼̣̪̺̥н̢̇̉̆ͪ̎͐ͭ̾͞҉̡̧̞̝̠̰̘͔͍́͘͟ͅи̸̶̨̢̮͓̪̩̭̹̞̲̌̂̓̏ͮ̀̾͐̕̕͢͜т̐ͤ͑̄̎͑̀̚͘͜͝͏̸̡̼̙̖͈̼͙̺̣͢͜ь̷̧̠͎͎̬̞͔̞͗̋ͬ̏̾ͯ͗̀̚̕͟͜͢͝ͅ ̉̔͆̀ͣ͑ͩ̇҉͘҉̛̭̪͖͕̪͖̭̀̕͢͠ͅт̷͊̄͗̀̍̄̌̏͏̴̢̡͎̗̼̬̘̹̞̪́̀͟е̷̴̶͈̮̯̗̫͔̘̜̐̑̋̂̐̈̈́ͯ́͘͟͜͠б̸̡̧̧̗̼̗̫͙͔̘̉̾̅̎ͭ̉ͥ́̚͠͠͠ͅе̴̨̢̛ͮ͗̃ͦ̈́̆͆̀͟͠҉̳̞͇͔̟͖̻ͅ ̵̒ͦ̾̎͂͋ͮ̃͏͏̨͟҉̸̞̻̟͇͓͎̹͡ͅи̧ͩ̑ͥ̉̀̆̂̚҉̴̴̷̷͈͇̩̩̯̲͔̜̕͠ ̨̨̨̧ͬ̈́̌̎͐́̊̀͞͠҉̡̤̗̭̼̬̼͓ͅт̷̴̸̡̡̛̣̯̦̙͔̦̪̳ͯ̔̂ͩ̆̎̍ͬ̀̀в̷̸̢̲̤̱̩͇͈͎̼̐̏ͨ͊̂͑ͣͤ̀́͘͜͝о̨̧̱̟̹̗̫̲̞̻̎ͤ͐ͣ͋̊̑̽͘͘͘͟͢͝е̶̶̷̢̡̛̛͈̳̬̜̤͈̺͕ͣ͛ͥ͋̓͋̌ͬ͟м̸̷̶̧̦̺̙̘̳̲̻̰̈́͆ͯ̑̀͂̑ͪ͟͟͝͠у̷̷̸̨̡̨̧̝̼͇̥͚̟͍̻ͪ̐ͤ͗̈͋ͩͫ͘ ̛ͯ̎ͤͤ̈̿ͤ̚͢҉̡̜̥̹̦̮̜͕̲́͜͠͡н̢͊̃̓̓̀́̉̽̀͟͢͡҉͔͖͍̣̞̬̱̼͜͠а̵̵̷̢̗̰̜̹̟͉̼̩ͤ̈͆̔͗̂́ͦ̀͜͜͠р̷̴̧̔́̿̏͛̌ͣ͌͏̛̛̣̩̭̠̠̫͓̙͡͞о̷̑ͣ͋͋ͥ́ͩ́̚͟҉͘͏̱̲͍̜̯͍͈̺̀́д̶ͪͨ̽ͬͫͥͬ͑̀͜҉̵̶̙̲͉͍̰͍̳̦̕͢у̷̶̨̰̥͈͍̗̭̼̒͛̏ͨ̋ͧͤ̏͘͢͠͡͡ͅ ̴̢̧̊̓ͫ͛͋͆̋̓̕͘͡͡҉̟͇̤̝̖̜͎ͅв̶̨̆̐ͩ̐̈́ͮͮͧ̕͟͜͞͏̷̣̫̠͔̼̣̣̙о̴̷̶̡̡͖͉̫͍̹͇͚͇͒͆ͣͧͮ͊ͮ̂͘͜͞ ̧̽͐͊͆ͮ͂͑ͥ͜͏̴̨̞͕̝̬͕͉͕̬̕͝͝вͭ͋̾͂̾ͫ͊͂͘͟͟҉̵̸̘͇̹̺̼̹͚̗͟͟е̸̢̢̘̫͓̫͚̮̖̠ͥͪͣͮͭ̋̑̈́̀̕͢͝͠к̴̸̸̡͕̘͇͉̱͈͚̼͑̓ͯ͋ͫͣͫ̈́͘͜͞͠и̸̡̨̢͖̦̟̰̰̤̠̒̄͋̀̾̓̈́͑̀̕͞͞ͅ ̴̛̀ͪ̓̆͒̽̀̚̚͘͢͠͠͏͖̥̗̠͔̪̤̠в̶̷̸̪̥̟͙͕͚͕͖͒͛̒̈́͌ͮ̊͐̕͜͞͞͠е̋ͩͨ̒ͣͩ̄ͯ̕̕͞҉̛҉̧̞͇͎̫͖̺͕̱͠к̧̄̂͊̄̾̐̀͊́͜͏̕͏̛͔̻̼̥͔̣̻̦͡о̽͑͒̀ͯ̔̾͂҉̷̸̢̢̛͙͓͕̤̲̜͢͠ͅͅв̸̷̛̞̗̺̭͕̟̮̣͂͌ͧͫ̿̂̇̾́͢͟͢͡.̶̴̛̣̙̪̣̠͎̪̰͐̔̓͋͑ͪͯ͐̀́͢͜͜ ̴̡̨̛̗͖̟̗̞̠̘̝̓͌̾̃̒ͮ͗̚͜͜͠͝​

- Какая забавная ситуация, любитель гнилых трупов скоро сам станет гнилушкой, уже разучился внятно излагать свои мысли, мне жаль, что я до вас не добрался, но ничего страшного, удачной прожарки тебе и твоей прогнившей шайке труполюбов... трупоедов?

 

[Реанрион Ильфелкиир]

Да, ты прав. Мы отправим на достижение наших целей ещё одно войско. (ОД)

- Малыш тёмный эльф, не страшно без папочки гулять? А вдруг злые суровые варвары дадут отпор, вот мы все посмеёмся над этим.

 

[Икаи но Казэ]

— Какие страсти, вы и вправду имели честь вести разговор с той самой богиней, о которой все так говорят? Вам очень повезло, что вас смогли отпустить так легко, если это всё не какой-то хитроумный заговор, чтобы затуманить взоры, которые пристально наблюдают за вами? Насколько мне известно, те, кто пали под влияние тьмы, уже никогда просто так не вырвутся из ее лап, поэтому мне остается полагать, что вас не просто так отпустили, или, быть может, всё, что вы делаете теперь, — это не ваша собственная воля.

— Коли это её кличут богиней, то да. Тьма в ней концентрированна и первозданна, всеобъемлюща и нескончаема. Но не хитра и не жестока. Меня никто не отпускал. Потому что никто и не схватывал. Выйти из Тьмы не сложно, но зачем? Чтобы снова бегать в кругу страданий света? Куда приятнее отказаться от страданий и их причин: стараний. Лечь в спокойном размышлении и заняться тем, что доставляет удовольствие. Почему никто не "вырывается из лап Тьмы"? Потому что всякий её познавший — познал её добровольно и не хочет отречься от неё

 

[Всеволод "Вещий"]

Князь Всеволод с интересом слушал разговоры в Зале и, наконец, обратился к своему прежнему собеседнику:

– @Ричард Йоркский, увидел я, как ты кланяешься Элифасу, да весь елеем исходишь, к нему обращаясь. Позволь узнать, когда сменишь золотую корону на черную?

 

[Владыка Элифас]

— О, вы совершенно правы, но главнее не упустить тот самый момент, когда действительно пора начинать действовать и не позволять смертным псам больше лаять на своих законных господ, однако разве нам, правителям мира, есть нужно ли обращать на это внимание? Если псина лает и пытается укусить, нам остается лишь преподать ей урок.

— Торопиться некуда, Владыка снежной мглы. Смертные сами развяжут свои конфликты и увязнут в этих болотах навечно, покуда их не вытащит кто-то другой. Быть может сама Тьма...

 

[Шилен]

Князь Всеволод с интересом слушал разговоры в Зале и, наконец, обратился к своему прежнему собеседнику:

– @Ричард Йоркский, увидел я, как ты кланяешься Элифасу, да весь елеем исходишь, к нему обращаясь. Позволь узнать, когда сменишь золотую корону на черную?

— Глупец, что думает, будто вежливость — признак повиновения, в каком варварском обществе ты взлелеян? Думаю, потомки твои будут благодарны, живя в сени Чёрной Луны, нежели под гнётом волосатых неучей и слепящего до безумия мерзкого Света.​

 

[Владыка Элифас]

Почему никто не "вырывается из лап Тьмы"? Потому что всякий её познавший — познал её добровольно и не хочет отречься от неё

— Вы уже отреклись от нее, отправившись на смерть со стороны Света, просто вы ещё не осознали этого. Ваш взор сокрыт блаженной утопией, где каждый по вашему слову сложит оружие и преклонит колени перед Вечной Тьмой. Нет, Икаи. Этот мир жесток и он не позволит просто так получить желаемое. Богиня это знает и поэтому она дала мне силу, чтобы я довёл её дело до конца. Пока вы будете наслаждаться другой жизнью, ежели ваш дух хоть каким-то образом уцелеет после испепеляющих лучей Света – истинные служители Тёмной Богини будут всеми силами добиваться царства всевластной Тьмы, потому как мечтатели на вроде вас нисколько не помогут в этом. Ваш же народ отверг вас на доверенном ранее посту... Да, я наслышан, что вы добровольно отказались от титула и власти, но теперь ваш народ, терзаемый сомнениями, будет вгрызаться друг другу в глотки, так и не сумев определиться, на чьей он стороне.

 

[Папа Урбан]

— Тех бедолаг? Они лишь не более чем корм для моих орков и троллей, "король". Новгородец может и дальше тешить себя иллюзиями, что готов бороться и что нашел инструмент для этого. Он и его народ ещё не сталкивались с Истинной Тьмой. То лишь жалкие отголоски после Катаклизма.

Продолжай хвалиться темный король, но мы все уже пронюхали твою трусливую и коварную суть. Ты только и делаешь, что рот разеваешь и думаешь, что горы и толстые стены тебя защитят, но напрасно ты так думаешь твое колдовство не остановит войско праведных когда оно дойдет до твоих гор.

 

[Владыка Элифас]

Князь Всеволод с интересом слушал разговоры в Зале и, наконец, обратился к своему прежнему собеседнику:

– @Ричард Йоркский, увидел я, как ты кланяешься Элифасу, да весь елеем исходишь, к нему обращаясь. Позволь узнать, когда сменишь золотую корону на черную?

— О да, новгородский "вещий". Сомневайтесь, тряситесь от страха, бойтесь, убегайте, молите о помощи, тешьте себя иллюзиями. Кто знает, что принесет вам следующий день, ежели вы начали сомневаться во всех и всём, не замечая простой истины.

 

[Владыка Элифас]

Продолжай хвалиться темный король, но мы все уже пронюхали твою трусливую и коварную суть. Ты только и делаешь, что рот разеваешь и думаешь, что горы и толстые стены тебя защитят, но напрасно ты так думаешь твое колдовство не остановит войско праведных когда оно дойдет до твоих гор.

— Надо же, кто посмел высказаться. Стареющий пастух овец, что сам не ведает, что творит. Ваш разум уже давно затуманен своим возрастом. Слухи о вас меня очень позабавили. Никогда не поздно заняться некромантией, верно, "Папа"? Но не нужно строить из себя великого мученика, вы такой же, как и прочие. И, оказавшись на смертном одре, вы не раз откажете собственным словам и своей вере, лишь бы избежать своей кончины и обрести вечную молодость. Я буду ждать ваше "праведное" воинство, как и слова мольбы ко мне, чтобы я дал ту крупицу силы, что томится в Тьме.