- Сообщения
- 174
- Реакции
- 110
- Баллы
- 78
Работа написана в рамках Литературных квестов Паба "Скрипучее перо"
На днях ко мне должна была приехать моя дочка. Несколько лет назад я вынужден был оставить её у своей тёти, и вот, Аня уже подросла, и у меня появилась возможность с ней увидеться. Мы договорились, что я подсяду на ближайшей к моему дому станции на поезд «Симферополь – Москва», затем мы встретимся в одном из вагонов и доедем вместе до Москвы, где проведём время и всё обсудим.
К этому долгожданному дню я готовился очень тщательно и просчитал все возможные вариации событий, чтобы быть готовым ко всему. Аня – непростой ребёнок, с которым, однако, мне удалось найти общий язык даже после долгой разлуки. За последнее время по телефону я услышал много её мыслей и доводов по поводу насущных проблем, и мне удалось обнаружить в ней высокую, грамотную и правильную речь, а также богатое воображение. Это говорило об одном – я вырастил хорошего человека. Но ценил её не только за это. В конце концов, она оставалась единственным живым родственником, который был мне так ценен...
Темнело. Я вышел из своей холостяцкой квартиры и, вдохнув свежего морозного воздуха, с радостными мыслями приближающийся встречи с трепетом сел в машину моего коллеги по работе. Он обещал меня подвести эти вечером, поскольку ему самому надо было ехать в соседний город, и моя остановка была как раз по дороге.
- Ну что, Саня, ждёшь? – спросил он, посмеявшись.
- Очень! Ты бы знал... – отвечал я, будто ребёнок, который получит скоро подарок, который ждал всё это время.
- Я тебя понимаю! – говорил он, - Ведь тоже у меня есть... ну, внебрачный случай... Долгая история, но я тоже, как и ты, езжу каждый год видеться с сыном.
Когда мы выехали из города, всё окуталось в глубокий мрак, что даже свет от фар не всегда помогал разглядеть дорогу. Усилился снегопад, и видимость начала быстро снижаться. За пределами кабины чувствовалось господство мороза, которое тебя охватывало, стоило только открыть окно.
- Не открывай, мороз занесёшь! – кричал он, когда я пустил немного свежего воздуха, - Надышишься ещё!
Этот час прошёл в томлениях и раздумьях. Меня всего бросало в дрожь от предстоящей встречи. Аня... она говорила в последний раз, что покрасила волосы в розовый цвет. Интересно, как это на ней выглядит? Как моя девочка подросла? Остались ли те же папины глаза? Какую одежду она сейчас носит? Что у неё обычно находится в рюкзаке? Какой жизнью она живёт теперь?
Наконец, вдалеке стали заметны железнодорожный посёлок и подсвечиваемые рельсы, и мне стало чуть легче. Поезда моего ещё не было видно – до его прихода оставалось ещё полчаса.
- Как-то мы быстро доехали, - удивился я, выйдя из автомобиля, чтобы закурить с коллегой по сигарете.
- Ты меня заразил своим волнением! – ответил он, посмеявшись и нервно закурив сигарету.
Мы помолчали. Снегопад продолжал усиливаться. Темные силуэты холмов скрывались за этой белой пеленой, становилось как-то теснее.
- В такую погоду различать поезд придётся только по фарам и сигналу, - заметил коллега, - Да и посёлок-то какой-то хилый. Если тебе станет плохо, то никто и не поможет.
- Не смейся, не смешно! – подтолкнул я его плечом.
Докурив сигареты, мы зашли на вокзал, где была только одна администраторша. И, на удивление, кроме неё никого на привокзальной площади не было вообще.
- Только я один сяду на этой станции? – удивился я.
- Скорее всего, - подумала она, - У нас здесь никому в Москву и не надо, все в городе К. садятся.
Мы уже собирались уходить, как она мрачно добавила:
- После того, как здесь трёх человек поезд переехал, к нам никто больше не приходит.
Только на улице я вдумался в эти слова. Об этом месте у меня сформировалось жуткое впечатление.
- Ладно, поеду уже, а то могу опоздать, - сказал коллега, протягивая руку.
- Поедешь?! – ужаснулся я. В этом месте мне оставаться больше не хотелось.
- Да. А что ты так удивляешься?
- Нет, ничего. Хорошо, давай, удачи, - пробормотал я и направился к перрону.
- Ты про вещи не забыл?
От нервотрёпки совершенно забыл свой багаж, который забрал в ту же минуту. Ещё раз попрощавшись с коллегой, я направился на жёлто-подсвеченный перрон. Находиться на нём мне было трудно: ветер усиливался, да ещё приближающаяся встреча с дочкой, страх от нахождения в этом проклятом месте... Какие-то пять минут для меня растянулись тем же часом, за который мы доехали до станции. Зловещая тишина, только ветер гудел в моей голове, и этим сбавлял накал других мыслей. В сознании проходили различные картинки: Аню переезжает поезд, по посёлку ходят убийцы, один из которых уже стоит за моей спиной, администраторша целится в меня дробовиком...
Вдалеке раздался гудок, и показался свет от фар. Все зловещие мысли у меня тут же испарились и представлялись лишь глупыми невозможными фантазиями – пережитками прошлого. Аня снова предстала передо мной в смутном образе маленькой девочки с розовыми волосами и улыбающимся лицом, а посёлок превратился в типичное поселение, образованное в результате проходящей тут железной дороги.
Посмотрев на свой билет, я был озадачен. Мой вагон был первым с хвоста, но поезд был настолько длинным, а снегопад настолько сильным, что нельзя было понять, где находился его конец. Было принято решение войти на один из вагонов с головы, и дойти до конца через остальные. Я подошёл к кондуктору – это была довольно уставшая женщина в помятой форме. Просмотрев за секунду на мой билет, она меня пропустила. Причём даже не удалось успеть сказать ей, что мне нужно в самый последний вагон.
Делать нечего. Оказавшись в одном из вагонов, я медленно направился к концу. С тяжёлым чемоданом и дорожной сумкой это было не так уж и просто – двери меж вагонов открывались очень трудно, и вымотался, поэтому, уже на четвёртом вагоне. Немного передохнув, я пошёл дальше. Вокруг меня пробегали лица пассажиров, детей, кондукторов, электриков, экскурсоводов и многих других. Повсюду веяло особенным «крымским» воздухом, несмотря на то, что половина крымчан уже вышло.
В какой-то момент я сбился считать вагоны. Передо мной вокруг всё закружилось. Остановившись на мостике между вагонами, я немного постоял, чтобы отдышаться. Только в этот момент вспомнил, что обещал набрать дочке после того, как взойду на поезд, чтобы она пошла ко мне навстречу. Позвонил – нет связи...
Поезд набирал ход и куда-то разгонялся. Я ухватился за багаж и двинулся дальше. В голове все смешалось, смутилось, мне хотелось только одного – лечь и не встать. Только Аня в моей голове направляла и мотивировала меня на движение.
Прошло большое количество времени, а я всё ещё шёл со своими баулами. Последний вагон должен был давно наступить, но его всё не было и не было. То слева, то справа сидели те же пассажиры, что, казалось, и в прошлом вагоне, и Ани так и не было. Посматривая иногда на окна, я наблюдал непроглядную тьму и метель. Поезд ускорялся ещё сильнее, только от чего?
В какой-то момент я подумал: а не по кругу ли иду? Но о каком круге может идти речь, ведь это поезд. Что за бред! Но расстояние, которое прошёл, и время, которое потратил, продолжали расти в геометрической прогрессии. Поезд должен быть длиннее моего городка, в котором живу. Но ведь такого быть не может...
Я шёл по одному из купе-вагонов. Неожиданно поезд резко стал останавливаться, и меня откинуло настолько, что упал и оказался на противоположном конце коридора. Сильно ударившись головой, я потерял ориентацию в пространстве. Ко мне подошли какие-то люди в чёрных балаклавах, бронежилетах и с оружием.
- Ложись! Иначе пристрелим, - закричал один из таких людей, и я медленно послушался его приказаниям.
Меня пощупали, рассмотрели детально вещи из моего багажа и сказали:
- Пройдите с нами.
Я ухватил чемодан и сумку и направился под строгим наблюдением за ребятами с оружием.
- Что происходит? Почему вы...
- Молчать! – крикнул тот же, кто мне дал приказ.
В моей голове всё смешалось, и я не мог воспринимать всерьёз ситуацию. Когда меня посадили в одном из плацкартных вагонов вместе с другими испуганным пассажирами, ко мне стало приходить осознание того, что поезд захвачен террористами.
- Зачем вы нас держите! Отпустите нас! – закричала какая-то женщина, рядом с которой плакали её дети.
- Молчать, дура! Я пристрелю! – ответил один из людей в чёрном.
По всему вагону установился плач. Кто-то пытался убежать, но его пристреливали. Пол залился кровавыми лужами.
- Куда вы нас везёте? – спросил я.
- Через полчаса часа этот поезд пролетит над мостом как пташка, - посмеялся террорист.
Я промолчал и задумался. Выходит, вся безумная длинная машина сейчас разгонится и слетит с рельс, убив несколько сотен человек... Жуткое зрелище. Почему же я здесь оказался?.. Аня? Она где-то сидит в конце и плачет. А если эти изверги её пристрелили? Почему я до сих пор сижу здесь?
Ещё какое-то время моя голова собиралась с мыслями. Осмотревшись по коридору, я встал и спросил у нашего надзирателя:
- Можно в туалет?
- Нет!
- Дурака ответ!
Я ударил ему между ног и силой выхватил пистолет. Он начал держаться руками за больное место, и мои пальцы нажала на крючок. Выстрел попал в ногу, и он от болевого шока потерял сознание. Все заложники посмотрели на меня сочувствующе.
- Почему вы ничего не делаете? Бегите, освобождайте поезд, спасайте родных! – крикнул я.
- Зачем? Поезд снова разгоняется, мы его остановить не сможем, - заметил какой-то дедушка, - Если нам и что-то получится сделать, то от смерти точно уже не спасёмся.
Эта мысль хоть и была справедлива, но вызвала во мне бурю возмущения. Я в голове без определённого плана действий направился в конец, чтобы забрать дочь и попробовать спрыгнуть с поезда. Остальные заложники показались мне жалкими.
Руки сильно дрожали. Во мне горело желание найти дочку и выжить самому. Среди пассажиров я по слухам понял примерные местонахождения террористов. Оставалось только умело обойти их или расправиться самостоятельно, чтобы расчистить путь. Эта задача казалась почти невозможной – я, почти беспомощный мужчина под старость лет, не умеющий держать оружие, пытался сразиться против объединённой группы захватчиков. Но во мне кипела надежда, и она никогда не была так сильна, как сейчас.
В следующем вагоне террорист был в одном из купе-мест, и мне удалось с лёгкостью пройти его. На мостике я вдохнул свежего воздуха. Поезд продолжал снова разгоняться, и мне нужно было действовать быстрее.
Дальше был снова плацкартный вагон, где было уже два захватчика. Они посмотрели на меня окровавленного и побежали ко мне, доставая ножи. Каждому мне пришлось прострелить руки и ноги. Один из них упал и потерял сознание, другой закричал на весь вагон. Пассажиры находились в том же недоумении, что и я в душе: как у меня получается справляться с подготовленными бойцами?
Такое повторялось ещё несколько раз, но потом у меня закончились патроны, и в вагоне-ресторане я стал один против троих.
- Ты кто? – спросил один из них, самый низкий. Его лица не было видно, так как свет кое-где не работал.
- Я?.. – пытался думать быстрее, что сказать, - Меня в туалет пропустили.
- А где Никола? – снова спросил он, но в этот раз прозвучало ещё серьёзнее.
- Он?.. Разнимает какую-то бабёньку, сказал, что вы пустите.
- Как всегда... Я же говорил, что не надо было его брать. Проходи.
Меня пропустили. Когда я был уже двери, я забыл из-за спины убрать пистолет. Тут-то ко мне и налетели эти разбойники. За долю секунды я успел выбежать и закрыть дверь.
За мной началась погоня. Теперь моя жизнь висела на волоске, и мне предстояло бежать. Очень быстро бежать. Я уже поверил в то, что этот поезд бесконечный, и теперь мне оставалось одно – продержаться как можно больше, найти дочь и выпрыгнуть с поезда.
Первое время мне удавалось сопротивляться и пробегать захватчиков. Кого-то вырубал пистолетом, от кого-то ловко отмахивался. За мной, казалось, гналась целая толпа. А Аня всё не появлялась... Хоть всё было и быстро, но каждого пассажира я тщательно осматривал.
В одном из вагонов мне не удалось ни вырубить, так как не было пистолета (где-то выронил), ни отмахнуться, так как силы были на исходе. Меня схватили и подставили ко лбу винтовку.
- Что, убегаешь? Нам уже сообщили о тебе. Ты пойман. Ты в ловушке. Ты... – говорил он, как вдруг упал от сильного удара по голове сзади.
Передо мной показалась девочка с розовыми волосами, с заплаканным лицом, в кровавой футболке, с ножом в руках...
- Папа?..
- Аня?..
Мы обнялись и заплакали. Наконец-то это был тот самый вагон с хвоста...
- Я за тебя так переживал...
- А я-то как за тебя, папочка...
Пассажиры умилились: такой сценой перед смертью они были явно счастливы и разделяли это счастье с нами.
- Ты в этом вагоне разместилась? – спросил я быстро.
- Нет, сюда я только добежала, - утирала слёзы окровавленными руками она.
- Нам надо бежать... – говорил я с безумными глазами, - Нам надо бежать и выпрыгнуть.
- Нет... – снова заплакала Аня.
- Почему?
- Мне кажется, что если наступил момент, в который надо умереть, то тогда и не надо от него отворачиваться. Это судьба. И с ней ничего не поделать, - отвечала она. Её слова мне казались ещё более безумными, чем мои планы.
- Ты неправильно думаешь! Мы должны выжить! Мы должны сбежать!
- Я никуда не хочу!
- Пойдём!
Я схватил её за руку, крепко. Она закричала. В моей голове протекла вся эта ситуация со стороны, и тут я осознал, что сам не лучше этих террористов. Мне стало мерзко от самого себя.
Отхватив руку, я встал в ступор. Дочка не узнавала меня. Тут уже ко мне подошли все те, кого я подцепил, и всё пространство вокруг куда-то исчезло...
Проснулся я уже где-то в месте, напоминающим кабину машиниста. Вокруг меня было много людей в чёрных бронежилетах с автоматами наперевес. Они смотрели на моё окровавленное тело.
- Шустро ты убегал от нас... – сказал тот, который был в вагоне-ресторане.
- Если ты поможешь нам с одним делом, - предложил другой, - то взамен мы тебе дадим жизнь, и ты спокойно покинешь этот поезд с дочуркой.
- С каким? – сказал я, прислушиваясь к всё усиливающемуся вою поезда.
- Уничтожить один из вагонов вместе с людьми.
Ужасно. Только это я и подумал. Убить людей ради... свободы? Жизни? Дочери? Как я ей в глаза буду смотреть? Ужас.
- Нет, я не буду убивать людей, - ответил я.
Они посмеялись.
- Что ж, в таком случае... – произнёс низкий, достал винтовку и направил её в сторону человека, который слева от меня. Там сидела Аня. Она пыталась выпутаться из верёвок всеми силами и смотрела на меня умоляющими глазами.
В момент выстрела мне удалось прикрыть тело дочери своим телом. Террористы удивились, и опустили винтовки. Думали, что я умер, а Аня закричала со всей мочи. Но на деле пуля меня почти не коснулась, возможно, из-за одежды, и я встал. Те бросились бежать и стрелять в меня, но у всех закончились патроны. У меня же появились какие-то силы, даваемые чем-то или кем-то. Выхватив у одного из захватчиков ружьё, я прикладом ударил в висок, затем другого также. Против меня направились лезвия первоклассных ножей, все они направлялись мне в грудь, но я смело отражал удары. Поезд всё сильнее набирал ход.
Во время драки я кинул свободным рукам Ани нож, чтобы она высвободилась. Скоро она тоже своими маленькими кровавыми ручками начала бить кого-то по «слабым» местам мужиков. Спустя несколько минут мы очистили это место. Неизвестно как, непонятно, почему. Но это так произошло.
- Смотри, это стоп-кран! – показала Аня на красную ручку.
Я посмотрел вперёд и увидел силуэты леса и чего-то светящегося вдалеке... Мост?
- Быстрее! – крикнул я ей.
Вой ветра усиливался. Она дёрнула за кран, но ничего не произошло.
- Мы умрём! Мы умрём! – закричала девочка.
Я подошёл к окну и обнял её. Мы ждали конец. К нам спустя какое-то время подошли пассажиры, которые, держа различные вилки и иные острые предметы, смотрели туда, куда идёт поезд. Было поздно что-либо предпринимать о побеге, поэтому каждый, кто и как мог, прощался с жизнью.
- Я не думал, что так закончится моя жизнь... – кричал я ей, так как из-за шума поезда было почти ничего не слышно, - но я рад, что я встречу конец с тобой!
Поезд приближался к разрушенному мосту. Звук стука по рельсам был настолько громким, что уже не было слышно самих себя. Скоро огромная махина сошла с рельс и полетела вниз. Последнее, что я видел: аппарат управления поездом, вода, Аня...
... Из темноты доносилось какое-то «проснись». Спустя какое-то время я открыл глаза. Передо мной были врачи.
- Живой, - произнес один из них. Это был мужчина лет шестидесяти, уже поседевший.
- Где я?
- Вы в психиатрической клинике, - ответил он.
- Я же был в поезде... боролся против террористов... – пытался понять я, где нахожусь.
- Какой поезд? Террористы? – спросил он.
«Это очередной бред» - тихо зашептались медсёстры.
- Вы здесь лежите уже полгода, у вас схизофрения, - сообщил доктор.
- У меня нет никакой схи... шизо... Где моя дочь?
- Дочь? Вот, сидит.
Я увидел сидящую в углу комнаты девушку лет двадцати с коричневыми длинными волосами. Она отличалась от той, которая была до этого в поезде.
- Подойди ко мне, - сказал я ей.
Она неохотно подошла и спросила: «Что?».
- Не бросай меня, пожалуйста, не уезжай никуда, будь здесь!
- У меня других дел много, папа.
- Как других дел?.. А я?
- Я также думала, когда ты меня оставил у незнакомой женщины в незнакомом городе. Я задавалась и задаюсь этим вопросом уже десять лет.
- Мне нужно было собраться с мыслями...
- С какими мыслями? – завопила она, - После смерти всех наших родственников в автоаварии ты ничего не сделал! Ты решил избавиться и от меня! Я знаю, что ты пил все эти десять лет, и довёл себя до этой больничной койки! И вот, смотрю на тебя спустя столько времени... и изменился ты в ещё худшую сторону!
- Я...
- Вместо того чтобы начать новую жизнь, чтобы создать светлое будущее и начать действовать сообща, помогая друг другу, ты предпочёл бутылку. Ты бросил всё ради получения расслабления, а не счастья! Хотя бы не ради себя, а ради других!
- Но...
- Я не хочу с тобой больше разговаривать! Ты сам себя довёл до такого состояния, теперь и умирай один, а я проживу без тебя!
Она собрала вещи и вышла из кабинета. С той же ночи я перестал кого-либо видеть и что-либо чувствовать. Навсегда.
