- Сообщения
- 234
- Реакции
- 70
- Баллы
- 48
- Награды
- 1
Юмо сидел дома. В такое время, как осень, он не любил выходить на улицу, особенно по вечерам как сейчас, когда к грязи, сырости и холоду, прибавлялось темнота и меланхолия такого времени. Сидя за камином, он наблюдал за треском дров, за этим чудным танцем угольков, которые вводили в состояние транса, завораживающее и очищающее мозг. Когда наступила ночь, этот маленький человечек пошёл уже собираться спать, перед этим подкинув дров, и зажёг свечу от огня, вскоре оказавшись в комнате, поставив её на стол, где лежали различные рисунки, и другие бумаги, он подошёл к окну комнаты, вглядываясь в темноту, холодного леса, на отшибе которого он жил. Немного постояв, Юмо вздохнул и сказал самому себе: "Завтра пойдёт снег." И затушил свечу, лёг спать, готовясь к завтрашнему труду.
Утро. Скрипя сначала кроватью, а после старенькими досками пола, Юмо делал себе завтрак, его любимая каша из опилок кедра в соке берёзы, которую он ел вчера, и позавчера, и позапозавчера... На улице произошел грохот. Испугавшись, человечек ойкнул, и даже чуть не упал на пол, вместе с тем лакомством, которое он нёс себе покушать. Отставив блюдо, он пошёл выйти на улицу, посмотреть, что же там случилось, "Снег наверное упал", подумал он. Открывая дверь на себя, он понял, что его догадки оправдались: в дом сразу же выпал тот снег, который всеми силами держала до этого дверь, благо в доме на этот случай благоразумно стояла лопата. Откидывая снег из дома, а затем и из прохода, Юмо наконец освободил себя и свой дом от снега, но как только уставший человечек захотел отдохнуть, в сугробе он увидел что-то странное.... подойдя к нему, и раскопав, в снегу он нашёл... огромное яйцо! В рост ребёнка! Оно покатилось к нему в ноги, почти сбив того. Прикатив его домой, он поставил его возле камина, оно грелось. Пока это яйцо стояло себе у огня, получая от него тепло, Юмо ел кашу, и непонимающим взглядом смотрел на него, на этот голубоватый цвет, сидя будто под гипнозом. Вскоре, когда камин потух, Юмо начал думать, что с этим яйцом сделать: "Стало быть, это яйцо какой-то птицы, большой... даже слишком. Его надо вернуть, этого птенца я не прокормлю, да и вроде бы они не едят каши из кедровых опилок, нужно пойти к старичку Бебе, он ведь умный, целую библиотеку себе насобирал, пока путешествовал." - С такими мыслями человечек начал одеваться, и, выйдя на улицу, через некоторое время, он уже выкатил тележку (которая хоть и предназначалась для дров и тяжёлой всячины этой глухомани, но для яйца подходило), запрягнув своего дворового кота Фреек. Открыв заднюю дверцу телеги, которая служила и мостиком для поднятия наверх разных вещей, Юмо закатил вверх ярко-голубое яйцо, выделяющееся на снегу своим цветом, при этом предварительно и заботливо укутанное в одеяло, под которым обычно спит человечек. Поехав по заснеженным дорогам (хотя тут скорее по тропинкам дикого леса, к которому привык Юмо), они продвигались к своему соседу через сугробы. "Этот лес был ещё до рождения Бебе, и меня, все эти деревья - интересно, кто их посадил, и сколько они стоят уже тут? Может они чего-то ждут, старые жители леса; говорили разное о них: Филин, который изредка залетает ко мне, когда сидел у окна, рассказывал, что их посадил Фунхи, но... кто он такой, мне не рассказывал... Может это такой же лесной житель, как я?" Оставшись наедине с вопросами без ответов, он поехал дальше. Когда же началось вечернее время, и сон стелился туманом на дороги, пока лесные звери наблюдали за нами, он уже приблизился к дому старого друга. Вдоль дороги, и даже рядом с домами всегда стояли на шестах фонари, мерцающие ярким, загадочным фиолетовым светом, они никогда не прекращали гореть и не подпускали зверей к дороге. Когда Фреек зубами открыл калитку, он заехал во двор старичка, который будто уже ждал Юмо. Привязав кота подальше от амбара с животными, они зашли в дом, закатив яйцо, в чем Юмо помог дедушка. Этот житель леса, давно живёт здесь, как и его дом давно стоит здесь, а его борода, покрытая мхом, давно была обвязана вокруг его живота и служила ему поясом, все равно тянулась краешком седых волос по полу.
-Что тебя привело сюда, малыш, в такую пору, неужто решил у меня погостить сегодня? Но сейчас же среда, а ты ведь приходишь только в четные дни, разве нет? - улыбнувшись, тот начал смотреть на дитя в ожидании новостей, будто не замечая яйца, или ожидая, что Юмо расскажет о нём.
-Видишь ли, как ты уже заметил, Дедушка... у меня появилась трудность в виде яйца, оно появилось сегодня утром, упало ко мне вместе со снегом ночью, и я хочу его вернуть родителям-птицам, правда, я не знаю, кто его родители, и что они за птицы, поможешь? - перебирая пальцами, человечек сидел в своем вязаном синем свитере, и штанах, которые заканчивались башмаками. Не сказав ни слова, Бебе встал и направился в библиотеку, пока его гость сидел за столом. Через некоторое время, он пришёл со старой книгой, сдувая с неё пыль, Юмо увидел обложку ввиде неведомой птицы, сделанной из реальных перьев разного цвета, пришитых до книги. Открыв её и начав медленно листать страницы под завывания зимнего ветра и треск дров, он перебирал заметки, и вскоре нашёл нужную ему птицу. Не умея читать, мальчик ожидал, что же скажет ему его друг, но тот лишь неутешительно вздохнув, и серьёзным взглядом сказал малышу:
-Брось яйцо на обочине дороги завтра, чтобы оно осталось в лесу, от него у тебя будут лишь одни проблемы, очень серьезные проблемы. - ошарашенный Юмо понял, что это плохой знак, раз это говорит настолько добрый, и умный человек как дедушка Бебе, он спросил:
-Как?! Почему я должен бросить это живое создание замерзать в снегу?! - закрыв книгу, седой старик сказал лишь три слова, относя книгу обратно к свои родичам.
- Это самая мерзкая птица, из всех, которых я знаю. Кукушки не ценят ничего, кроме самих себя, из-за этого, им и нет покоя в нашем тихом лесу, на тех горах, и в этом мире, даже птенцы этой птицы, волнуют её чуть больше, чем её завтрак... я тебе скажу главное: не связывайся с ними, тебе будет хуже от этого.
Юмо задумался. Нет, он не думал бросить птенца на дороге, нет, что вы, он решил идти до конца, с самого начала, он думал о другом. Всё же, сделав свой нелёгкий выбор, он молча попрощался с дедушкой и собрался идти домой. Сидя на своей тележке, которую вёз его хороший друг и верный товарищ Фреек, он наблюдал, как сверху падал снег. Он вслушивался в пение этой метели, в её мелодию, что она выводила на ветру. Падающие снежинки завораживали, а кокон, висящий с дерева и загораживающий луну, был красив. "Погоди, что за кокон?!" - встрепенулся человечек, выйдя из вязкой дремоты, которую навязала ему зима. Остановив повозку, он начал вглядываться в него, и заметил, как гусеница с лицом человечка, разматывает кокон. Стоя в оцепенении, существо в коконе заметило его, и заговорило с ним.
Гусеница застыла, вглядываясь то ли в своего собеседника, то ли в пустоту за ним. После некоторого времени и неловкого молчания, она встрепенулась, будто ничего сейчас не происходило, и заговорила:
- Фонарики, да они... они прекрасны, в них хранится живое пламя, такое тёплое, завораживающее....... и в тоже время пугающее, я это чувствую... - после не столь долгого ухода в свои мысли, странное, не божье создание пробудилось от холода, и, струшивая с себя зимний, холодный пух, как и его собеседник, продолжило говорить.
-В мотылька, ну... можно конечно, правда, я не уходил дальше своего д...ааааа! - не успев дать гусенице договорить, Юмо, хорошенько прыгнув, ухватился за кокон, и начал раскачиваться под вопли его хозяина, и вскоре нить из шёлка треснула, и они оба упали. Браня неизвестными для Юмо словами, на чём свет стоит, вскоре существо из кокона уже оказалось на телеге.
Молчание. Одно из редких для нас удовольствий, для Юмо было в порядке вещей, поэтому он долго молчать не мог. Недолгая минута тишины, во время езды, прервалась.
Так и прошла вся их дорога, один пытался пообщаться со своим новым приятелем, а второй в ускоренном порядке разматывал свой кокон (скорее всего, чтобы сбежать от гиперактивного и надоедливого ребенка). Выехав из леса под звуки падающего снега на холодную, промерзлую землю, они провожались красными взглядами: жители леса смотрели, не отрывая взгляда, в их спины, не имея возможности перейти черту мира, который всегда был так рядом.
Заведя тягач в амбар, они зашли в дом, в окнах загорелся теплый свет, а из трубы пошёл густой, черный и смоляной дым. Они пили чай, сидели и грелись у костра, смотря на него с интересом, особенно Лииахим, сидя как можно ближе с ним, до боли от жара. И за всем этим беспечным таинством этой странной дружбы, наблюдал Филин в окно, самый старый из живущих здесь, он единственный, кто не видел фонарей из зверей, его глаза были погружены а темноту ещё до рождения отцов наших отцов, и даже самый сильный фонарь не мог её развеять, поэтому он лишь наблюдал.
На следующий день, собравшись, погрузив припасы в телегу, и сделав удобный насест для троих, те поехали к горе, где по словам Бебе, живёт кукушка. Когда те проехали заснеженную дорогу в сторону своего старого друга, и поехали направо, по странной дороге, первые слова развеяли тишину.
- А откуда у тебя это... лицо человеческое? У животных вроде бы их нет.
Гусеница рассмеялась.
-Ха! Ошибаешься, у каждого существа, есть человеческое лицо, или это у человечков есть звериные части тела... не знаю, не люблю филосовствовать, но точно мне известно, что у всех нас общее есть, посмотри хоть на сказки, там животные показывают человеческие пороки! Лиса - это...подлость... Кабан - обжорство, волк - злость , а медведь - тупость? В любом случае это должно быть тебе довольно поучительно.
Моя сущность олицетворяет возможность радикальной метаморфозы, изменчивости, и перерождения человечка как такового! Я великое создание, с прекрасными крыльями, я тот кто литит на свет... ой, то есть... не то сказал, но в целом... всё правильно, теперь ты понял...кто я??? -
Юмо лишь хихикал, пока Лииахим размахивал лапками во все стороны - это видели их соседи по дороге,: это были лисы, Волки, Медведи, Кабаны, и прочая живность, как обычная, так и не очень - все они смотрели и очень внимательно слушали наших друзей, особенно яйцо, они не сводили с него взгляда. Юмо не до конца понимал, что происходит, хотя его ездовой кот и гусеница всё понимали. Остановившись, Фреек вцепилась когтями в землю, взыдбая шерсть. Дикие звери приближались как со стороны дороги, так и из леса. Внезапно свет луны что-то затмило. Серое крыло, будто буран, подхватило всех четверых, оставив жителей леса с носом: процессия оказалась на спине у филина, безмолвно летящего над землёй и над небом, на равных правах деля и то и то со светилом. Он знал, куда направляются путешественники, но отвести туда не мог. Он лишь направил их, но Юмо не знал об этом. Он лишь наслаждался обжигающе тёплыми волнами воздуха на этой высоте, ощущая их, будто он сам сейчас летел, как в детстве. Но этот полёт должен был закончиться. Затмив луну второй раз, они оказались у подножья горы, и лес, с его дремучими чашами и теми, кто в них обитал, остался позади.
Гора вместе с луной давила на них своим величием, и старостью, это гора была древнее земной тверди, намного древнее, её ветхость проникало в разум любого, кто находился рядом, или хоть смотрел на неё, и заставлял проникнуться уважением. Они ехали дальше, ехали по отвесным скалам, пока Фреек вёз их своими силами. Тонкие вершины вздымались вверх, всё выше и выше... пронзая небо, будто принося его в жертву самой горе, нет, вершине земли. Они взбирались вверх всё выше и выше, пока облака не закрыли землю под ними, но вершина была достигнута. То, что они увидели за ней, было невообразимо пугающим.
Бездна. Рана мира, столь глубокая, и столь большая, что её птице перелететь было не под силу, тут свет луны падал прямо на яйцо, и оно трескалось. Гусенице было не по себе, хотя Юмо только и ждал этого, он знал, что это будет концом этой миссии, и он со спокойно душой сможет вернуться домой, зная, что птица возвысится в небо. Когда яйцо рассыпалось в прах, маленький птенец защебетал, поднял клюв вверх, ожидая свою мать. То, что ждало Лииахима и Юмо дальше, было шоком для них обоих. Расправив свои крылья, что были окровавлены и без перьев, он встал на ноги, и столкнул обоих в пропасть. Крики сопровождали падение обоих. Время практически остановилось для Юмо, и тот впервые осознал за свою жизнь, что такое неблагодарность, пока видел, как величественная Гагарка подняла птенца в небо.
by Кесарь
Утро. Скрипя сначала кроватью, а после старенькими досками пола, Юмо делал себе завтрак, его любимая каша из опилок кедра в соке берёзы, которую он ел вчера, и позавчера, и позапозавчера... На улице произошел грохот. Испугавшись, человечек ойкнул, и даже чуть не упал на пол, вместе с тем лакомством, которое он нёс себе покушать. Отставив блюдо, он пошёл выйти на улицу, посмотреть, что же там случилось, "Снег наверное упал", подумал он. Открывая дверь на себя, он понял, что его догадки оправдались: в дом сразу же выпал тот снег, который всеми силами держала до этого дверь, благо в доме на этот случай благоразумно стояла лопата. Откидывая снег из дома, а затем и из прохода, Юмо наконец освободил себя и свой дом от снега, но как только уставший человечек захотел отдохнуть, в сугробе он увидел что-то странное.... подойдя к нему, и раскопав, в снегу он нашёл... огромное яйцо! В рост ребёнка! Оно покатилось к нему в ноги, почти сбив того. Прикатив его домой, он поставил его возле камина, оно грелось. Пока это яйцо стояло себе у огня, получая от него тепло, Юмо ел кашу, и непонимающим взглядом смотрел на него, на этот голубоватый цвет, сидя будто под гипнозом. Вскоре, когда камин потух, Юмо начал думать, что с этим яйцом сделать: "Стало быть, это яйцо какой-то птицы, большой... даже слишком. Его надо вернуть, этого птенца я не прокормлю, да и вроде бы они не едят каши из кедровых опилок, нужно пойти к старичку Бебе, он ведь умный, целую библиотеку себе насобирал, пока путешествовал." - С такими мыслями человечек начал одеваться, и, выйдя на улицу, через некоторое время, он уже выкатил тележку (которая хоть и предназначалась для дров и тяжёлой всячины этой глухомани, но для яйца подходило), запрягнув своего дворового кота Фреек. Открыв заднюю дверцу телеги, которая служила и мостиком для поднятия наверх разных вещей, Юмо закатил вверх ярко-голубое яйцо, выделяющееся на снегу своим цветом, при этом предварительно и заботливо укутанное в одеяло, под которым обычно спит человечек. Поехав по заснеженным дорогам (хотя тут скорее по тропинкам дикого леса, к которому привык Юмо), они продвигались к своему соседу через сугробы. "Этот лес был ещё до рождения Бебе, и меня, все эти деревья - интересно, кто их посадил, и сколько они стоят уже тут? Может они чего-то ждут, старые жители леса; говорили разное о них: Филин, который изредка залетает ко мне, когда сидел у окна, рассказывал, что их посадил Фунхи, но... кто он такой, мне не рассказывал... Может это такой же лесной житель, как я?" Оставшись наедине с вопросами без ответов, он поехал дальше. Когда же началось вечернее время, и сон стелился туманом на дороги, пока лесные звери наблюдали за нами, он уже приблизился к дому старого друга. Вдоль дороги, и даже рядом с домами всегда стояли на шестах фонари, мерцающие ярким, загадочным фиолетовым светом, они никогда не прекращали гореть и не подпускали зверей к дороге. Когда Фреек зубами открыл калитку, он заехал во двор старичка, который будто уже ждал Юмо. Привязав кота подальше от амбара с животными, они зашли в дом, закатив яйцо, в чем Юмо помог дедушка. Этот житель леса, давно живёт здесь, как и его дом давно стоит здесь, а его борода, покрытая мхом, давно была обвязана вокруг его живота и служила ему поясом, все равно тянулась краешком седых волос по полу.
-Что тебя привело сюда, малыш, в такую пору, неужто решил у меня погостить сегодня? Но сейчас же среда, а ты ведь приходишь только в четные дни, разве нет? - улыбнувшись, тот начал смотреть на дитя в ожидании новостей, будто не замечая яйца, или ожидая, что Юмо расскажет о нём.
-Видишь ли, как ты уже заметил, Дедушка... у меня появилась трудность в виде яйца, оно появилось сегодня утром, упало ко мне вместе со снегом ночью, и я хочу его вернуть родителям-птицам, правда, я не знаю, кто его родители, и что они за птицы, поможешь? - перебирая пальцами, человечек сидел в своем вязаном синем свитере, и штанах, которые заканчивались башмаками. Не сказав ни слова, Бебе встал и направился в библиотеку, пока его гость сидел за столом. Через некоторое время, он пришёл со старой книгой, сдувая с неё пыль, Юмо увидел обложку ввиде неведомой птицы, сделанной из реальных перьев разного цвета, пришитых до книги. Открыв её и начав медленно листать страницы под завывания зимнего ветра и треск дров, он перебирал заметки, и вскоре нашёл нужную ему птицу. Не умея читать, мальчик ожидал, что же скажет ему его друг, но тот лишь неутешительно вздохнув, и серьёзным взглядом сказал малышу:
-Брось яйцо на обочине дороги завтра, чтобы оно осталось в лесу, от него у тебя будут лишь одни проблемы, очень серьезные проблемы. - ошарашенный Юмо понял, что это плохой знак, раз это говорит настолько добрый, и умный человек как дедушка Бебе, он спросил:
-Как?! Почему я должен бросить это живое создание замерзать в снегу?! - закрыв книгу, седой старик сказал лишь три слова, относя книгу обратно к свои родичам.
- Это самая мерзкая птица, из всех, которых я знаю. Кукушки не ценят ничего, кроме самих себя, из-за этого, им и нет покоя в нашем тихом лесу, на тех горах, и в этом мире, даже птенцы этой птицы, волнуют её чуть больше, чем её завтрак... я тебе скажу главное: не связывайся с ними, тебе будет хуже от этого.
Юмо задумался. Нет, он не думал бросить птенца на дороге, нет, что вы, он решил идти до конца, с самого начала, он думал о другом. Всё же, сделав свой нелёгкий выбор, он молча попрощался с дедушкой и собрался идти домой. Сидя на своей тележке, которую вёз его хороший друг и верный товарищ Фреек, он наблюдал, как сверху падал снег. Он вслушивался в пение этой метели, в её мелодию, что она выводила на ветру. Падающие снежинки завораживали, а кокон, висящий с дерева и загораживающий луну, был красив. "Погоди, что за кокон?!" - встрепенулся человечек, выйдя из вязкой дремоты, которую навязала ему зима. Остановив повозку, он начал вглядываться в него, и заметил, как гусеница с лицом человечка, разматывает кокон. Стоя в оцепенении, существо в коконе заметило его, и заговорило с ним.
Гусеница застыла, вглядываясь то ли в своего собеседника, то ли в пустоту за ним. После некоторого времени и неловкого молчания, она встрепенулась, будто ничего сейчас не происходило, и заговорила:
- Фонарики, да они... они прекрасны, в них хранится живое пламя, такое тёплое, завораживающее....... и в тоже время пугающее, я это чувствую... - после не столь долгого ухода в свои мысли, странное, не божье создание пробудилось от холода, и, струшивая с себя зимний, холодный пух, как и его собеседник, продолжило говорить.
-В мотылька, ну... можно конечно, правда, я не уходил дальше своего д...ааааа! - не успев дать гусенице договорить, Юмо, хорошенько прыгнув, ухватился за кокон, и начал раскачиваться под вопли его хозяина, и вскоре нить из шёлка треснула, и они оба упали. Браня неизвестными для Юмо словами, на чём свет стоит, вскоре существо из кокона уже оказалось на телеге.
Молчание. Одно из редких для нас удовольствий, для Юмо было в порядке вещей, поэтому он долго молчать не мог. Недолгая минута тишины, во время езды, прервалась.
Так и прошла вся их дорога, один пытался пообщаться со своим новым приятелем, а второй в ускоренном порядке разматывал свой кокон (скорее всего, чтобы сбежать от гиперактивного и надоедливого ребенка). Выехав из леса под звуки падающего снега на холодную, промерзлую землю, они провожались красными взглядами: жители леса смотрели, не отрывая взгляда, в их спины, не имея возможности перейти черту мира, который всегда был так рядом.
Заведя тягач в амбар, они зашли в дом, в окнах загорелся теплый свет, а из трубы пошёл густой, черный и смоляной дым. Они пили чай, сидели и грелись у костра, смотря на него с интересом, особенно Лииахим, сидя как можно ближе с ним, до боли от жара. И за всем этим беспечным таинством этой странной дружбы, наблюдал Филин в окно, самый старый из живущих здесь, он единственный, кто не видел фонарей из зверей, его глаза были погружены а темноту ещё до рождения отцов наших отцов, и даже самый сильный фонарь не мог её развеять, поэтому он лишь наблюдал.
На следующий день, собравшись, погрузив припасы в телегу, и сделав удобный насест для троих, те поехали к горе, где по словам Бебе, живёт кукушка. Когда те проехали заснеженную дорогу в сторону своего старого друга, и поехали направо, по странной дороге, первые слова развеяли тишину.
- А откуда у тебя это... лицо человеческое? У животных вроде бы их нет.
Гусеница рассмеялась.
-Ха! Ошибаешься, у каждого существа, есть человеческое лицо, или это у человечков есть звериные части тела... не знаю, не люблю филосовствовать, но точно мне известно, что у всех нас общее есть, посмотри хоть на сказки, там животные показывают человеческие пороки! Лиса - это...подлость... Кабан - обжорство, волк - злость , а медведь - тупость? В любом случае это должно быть тебе довольно поучительно.
Моя сущность олицетворяет возможность радикальной метаморфозы, изменчивости, и перерождения человечка как такового! Я великое создание, с прекрасными крыльями, я тот кто литит на свет... ой, то есть... не то сказал, но в целом... всё правильно, теперь ты понял...кто я??? -
Юмо лишь хихикал, пока Лииахим размахивал лапками во все стороны - это видели их соседи по дороге,: это были лисы, Волки, Медведи, Кабаны, и прочая живность, как обычная, так и не очень - все они смотрели и очень внимательно слушали наших друзей, особенно яйцо, они не сводили с него взгляда. Юмо не до конца понимал, что происходит, хотя его ездовой кот и гусеница всё понимали. Остановившись, Фреек вцепилась когтями в землю, взыдбая шерсть. Дикие звери приближались как со стороны дороги, так и из леса. Внезапно свет луны что-то затмило. Серое крыло, будто буран, подхватило всех четверых, оставив жителей леса с носом: процессия оказалась на спине у филина, безмолвно летящего над землёй и над небом, на равных правах деля и то и то со светилом. Он знал, куда направляются путешественники, но отвести туда не мог. Он лишь направил их, но Юмо не знал об этом. Он лишь наслаждался обжигающе тёплыми волнами воздуха на этой высоте, ощущая их, будто он сам сейчас летел, как в детстве. Но этот полёт должен был закончиться. Затмив луну второй раз, они оказались у подножья горы, и лес, с его дремучими чашами и теми, кто в них обитал, остался позади.
Гора вместе с луной давила на них своим величием, и старостью, это гора была древнее земной тверди, намного древнее, её ветхость проникало в разум любого, кто находился рядом, или хоть смотрел на неё, и заставлял проникнуться уважением. Они ехали дальше, ехали по отвесным скалам, пока Фреек вёз их своими силами. Тонкие вершины вздымались вверх, всё выше и выше... пронзая небо, будто принося его в жертву самой горе, нет, вершине земли. Они взбирались вверх всё выше и выше, пока облака не закрыли землю под ними, но вершина была достигнута. То, что они увидели за ней, было невообразимо пугающим.
Бездна. Рана мира, столь глубокая, и столь большая, что её птице перелететь было не под силу, тут свет луны падал прямо на яйцо, и оно трескалось. Гусенице было не по себе, хотя Юмо только и ждал этого, он знал, что это будет концом этой миссии, и он со спокойно душой сможет вернуться домой, зная, что птица возвысится в небо. Когда яйцо рассыпалось в прах, маленький птенец защебетал, поднял клюв вверх, ожидая свою мать. То, что ждало Лииахима и Юмо дальше, было шоком для них обоих. Расправив свои крылья, что были окровавлены и без перьев, он встал на ноги, и столкнул обоих в пропасть. Крики сопровождали падение обоих. Время практически остановилось для Юмо, и тот впервые осознал за свою жизнь, что такое неблагодарность, пока видел, как величественная Гагарка подняла птенца в небо.
by Кесарь
