Зал Переговоров {Легенды Связанных Миров}

[Аркель]

Я ждал вас, друг.
И предлагаю встречу.

Юань Бо.

Очень рад вас видеть. Наши мысли очень схожи. Но вы меня опередили. С радостью с вами проведу встречу.

 

[Юань Бо]

Белую весть,
Чёрную весть,
Получат народы китая.
(ДД1 иДД2)

 

[Аркель]

С большим воодушевлением жду нашу беседу ДД1

 

[Юань Бо]

— Достопочтенные драконы, достопочтенные люди, — императрица сделала три неуклюжих поклона своим трёхметровым телом, крылья, ушедшие назад во время поклона, подняли вверх ветряной поток, сбивающий чаши со столов и трепыхающий волосы собравшихся. Она выпрямилась и ветер ударил в другую сторону. Снова согнулась, снова выпрямилась, согнулась, выпрямилась, а половина столовой утвари тем временам лежала разбитая на полу. Затем спокойно уселась на непомерно маленький неуклюжий деревянный стул. Кицунэ за её спиной шепнул что-то ей на ухо, но она не услышала, и замельтешил перед китайскими правителями.

— Превосходные драконы, рад засвидетельствовать вам моё почтение, исключительно непритязательно просящее не обращать внимания на небольшой беспорядок, который мы тут устроили. Позвольте представиться. Моё имя — Амаи Тие, я советник и близкий друг госпожи императрицы Сокрытого Царства, Икаи но Казэ, — грациозно наклонив спину, и всё это время не выпрямляясь, нежным и тихим голосом проговорил кицунэ, и элегантным движением руки указал на императрицу, представляя её китайским друзьям, — рад засвидетельствовать своё удовольствие быть с вами знакомым, и желание оставаться в дружеских отношениях, торговать чаем, фарфором и совместно следить за балансом и гармонией в этом мире. Желаю подарить вам эту статуэтку в честь нашего знакомства, — Амаи в поклоне вытянул вперёд руки, на его ладонях лежала небольшая, но искусная работа, кажущийся очень лёгким, змееподобный дракон, с прорезанной на грубой бронзе каждой чешуйкой и усиком. Дракон лежал на облаке, свернувшись вокруг себя, как это любят делать змеи, лишь одна его лапа, левая, свисала вниз, крепко держа идеально круглый нефритовый шарик своими острыми и длинными когтями. Его правый глаз, вылитый из какого-то очень тёмного серебра, железного оттенка, смотрел вправо, а левый, золотой, вверх. Также троился и кончик его хвоста: нефрит, серебро и золото указывали в разные стороны.

Железный дракон Чжао Мин с поклоном выступил вперёд.
— Я давно ждал этой встречи. С радостю в сердце я принимаю ваш дар и не знаю чем отдариться.
Ничто из виденного мной в двух мирах не сравнится с вашей красотой.
Прямой и честный взгляд Железного дракона на Императрицу.
— Но я хочу большего, хочу узреть вас воочию, надеюсь вы мне не откажите в этой просьбе.

 

[Владыка Элифас]

Когда придёт время, тогда приду и я. Жизнь наша длинна, спешить мне некуда.

– Долгая жизнь лишь иллюзия потешности бытия для смертных вроде тебя, если ты идёшь по кругу. Но я не стану ждать твоего прозрения... Я просто приду – когда тебе будет уже всё равно.

– *сложил пальцы домиком* Согласен-согласен...

*поперхивается, давится, сдежривая смех* *смахивает слезинку с левого глаза пальцем*

– Ах, как трогательно… Смейся, пока можешь, "друг". Когда твоя цитадель падет и твоя святыня угаснет, увы, эльфам будет не до смеха.

 

[Владыка Элифас]

— Рада знакомству с тобой, — всё, что она, не заботясь о том, чтобы быть услышанной, негромко и мерно сказала этой прекрасной частице мира, разрушительной, но ведущей к развитию.

– Радость… действительно взаимна. Ты называешь меня разрушительным... но разве скульптор разрушает камень, создавая шедевр? Моя Госпожа видит то, что скрыто от других – семена величия в твоей душе. Возможно... именно поэтому наши пути пересеклись. Тьма не всегда означает гибель. Иногда – это покров, который ведёт к истине. Хочешь ли ты... увидеть, что скрывается за привычным светом? Ответа не нужно... Сейчас... Просто запомни этот момент, когда ты будешь готова и запомни свой ответ, который ты могла бы дать.

Тьму не победить,

– В этом ваша троица права. Она есть в каждом, даже в вас, посему никто не способен победить самих себя. Чего же стоит жизнь, если ты не способен решить, кто ты и что из себя представляешь? Я давно выбрал свой путь и желаю всему миру того же.

В том вся и суть темный, что я прибыл сюда чтоб убрать ту погань что вы делаете. Я высказываю такие мысли по той причине что тысячелетиями мы эльфы не можем от вас избавится. По этому, я сделаю все чтоб закрыть этот замкнутый круг.

– И за все эти века вы так и не поняли. Мы – не ваша болезнь. Мы – ваше лекарство. Горькое. Невыносимое. Но единственное, что могло бы спасти вас от самих себя. Ты пришел разорвать круг? Забавно. Именно этим мы и занимаемся. Только ты цепляешься за ветхие обломки прошлого, а мы... мы строим новое. Из пепла. Из тьмы. Из всего, что вы так яростно отвергаете. У тебя есть выбор, потомок света. Умереть слепым и гордым. Или... наконец-то узреть истину.

 

[Аркель]

– Радость… действительно взаимна. Ты называешь меня разрушительным... но разве скульптор разрушает камень, создавая шедевр? Моя Госпожа видит то, что скрыто от других – семена величия в твоей душе. Возможно... именно поэтому наши пути пересеклись. Тьма не всегда означает гибель. Иногда – это покров, который ведёт к истине. Хочешь ли ты... увидеть, что скрывается за привычным светом? Ответа не нужно... Сейчас... Просто запомни этот момент, когда ты будешь готова и запомни свой ответ, который ты могла бы дать.

– В этом ваша троица права. Она есть в каждом, даже в вас, посему никто не способен победить самих себя. Чего же стоит жизнь, если ты не способен решить, кто ты и что из себя представляешь? Я давно выбрал свой путь и желаю всему миру того же.

– И за все эти века вы так и не поняли. Мы – не ваша болезнь. Мы – ваше лекарство. Горькое. Невыносимое. Но единственное, что могло бы спасти вас от самих себя. Ты пришел разорвать круг? Забавно. Именно этим мы и занимаемся. Только ты цепляешься за ветхие обломки прошлого, а мы... мы строим новое. Из пепла. Из тьмы. Из всего, что вы так яростно отвергаете. У тебя есть выбор, потомок света. Умереть слепым и гордым. Или... наконец-то узреть истину.

И все эти века вас мало живущих все больше дурят. Что тьма нужна она сохраняет жизнь и она может дать все, тока попроси. Вы идете по простому пути главное получить а остальное все равно. И вы не понимаете когда нужно остановится, вы хотите еще и еще. Поэтому пока будут такие глупцы тьма всегда будет.

 

[Владыка Элифас]

И все эти века вас мало живущих все больше дурят. Что тьма нужна она сохраняет жизнь и она может дать все, тока попроси. Вы идете по простому пути главное получить а остальное все равно. И вы не понимаете когда нужно остановится, вы хотите еще и еще. Поэтому пока будут такие глупцы тьма всегда будет.

– Я буду жить вечно, эльф. Я свободен, как не свободны вы. Тьма не «дает». Она берет. Но берет ровно столько, сколько ты готов отдать осознанно. В этом разница между нами. Вы просите. Мы – жертвуем. Но ты прав в одном – Тьма всегда будет присутствовать. Потому что такие, как ты, всегда будут приходить с факелами и всегда будут забывать, что пламя рождает тени. Хочешь остановить тьму? Начни с себя. Отбрось этот факел. Тогда, возможно, ты наконец увидишь то, что мы видим...

 

[Аркель]

– Я буду жить вечно, эльф. Я свободен, как не свободны вы. Тьма не «дает». Она берет. Но берет ровно столько, сколько ты готов отдать осознанно. В этом разница между нами. Вы просите. Мы – жертвуем. Но ты прав в одном – Тьма всегда будет присутствовать. Потому что такие, как ты, всегда будут приходить с факелами и всегда будут забывать, что пламя рождает тени. Хочешь остановить тьму? Начни с себя. Отбрось этот факел. Тогда, возможно, ты наконец увидишь то, что мы видим...

Эльф ехидно улыбается и закрывает глаза. - без луча света не было ни чего. Фанатики с каждым столетием становятся все безумнее. Вы хотите показать себя жертвой? Чего? Несправедливости или угнетения? Вы жертвуете не во благо своего народа и даже не себя, а безумному богу который играет на ваших глупых мечтах. Вы готовых все разрушить и уничтожить чтоб показать все свою мощь и силу. Но на самом деле вы этого не хотите этого хочет ваш бог. Вы хотите быть значимы. Поэтому вы считаете себя жертвующими. А просить вы считаете низостью . Ваше тщеславие и нужно тьме. Так как вы для нее идеальные марионетки.

 

[Всеволод "Вещий"]

В двери вошел князь Всеволод, широкоплечий, поступь твердая, как вековой дуб. Бордовый кафтан, отороченный светлым горностаем, оттеняет русые, сединой тронутые волосы и бороду. На поясе – боевой топор, а во взгляде, тяжелом, как балтийская сталь, – спокойная мощь и тень настороженности. Он едва сжал кулак, будто ледяное предчувствие коснулось сердца, но тут же разжал его, и в ясных очах загорелась несокрушимая воля.

– Приветствую, Владыки Земель! Я Всеволод, прозываемый Вещим, князь Новгородский. Город мой – щит, что века стоит на северном рубеже, кузница воли, где каждый воин знает цену свободе и крепости руки, сжимающей меч. Народ мой – вольный да стойкий, как смола вековых сосен, плечом к плечу стоит, и не отдаст земли предков. Знаем: не вечен покой. Тьма не дремлет – поднимает голову в чащобах, на степных раздольях, в горных теснинах. Не нужны ей стяги наши – жаждет она самой земли под ногами нашими.
Новгород не ищет боя попусту, но зло у порога встретит сталью острой да яростью праведной. В единстве – крепость. Ищем союзников от разума ясного, открыты к слову честному с теми, кто крепко щит держит и дом стережет, чья воля – кремень, слово – булат. Вместе – мы стена несокрушимая, пламя, что тьму пожрет.
Пусть речь здесь течет правдой, как река к морю, договоры крепки будут, как дубовый комель. Новгородское слово – нерушимо. Строить будем дороги доверия да крепости для общего дела. Покуда стоим вместе – не погасить тьме огней наших очагов! За Новгород вольный радеем! За свет!

Князь твердо кивнул залу, во взгляде его – несгибаемая уверенность. Он направился прямо к столу, где сидит Балир Железнорук, правитель Орзаммара. Твердо опустился на скамью рядом, этим молчаливым выбором места выказывая уважение. Кивнул гному, взгляд ясный и твердый сказал яснее слов: "Дело есть. Поговорим после."

 

[Владыка Элифас]

Эльф ехидно улыбается и закрывает глаза. - без луча света не было ни чего. Фанатики с каждым столетием становятся все безумнее. Вы хотите показать себя жертвой? Чего? Несправедливости или угнетения? Вы жертвуете не во благо своего народа и даже не себя, а безумному богу который играет на ваших глупых мечтах. Вы готовых все разрушить и уничтожить чтоб показать все свою мощь и силу. Но на самом деле вы этого не хотите этого хочет ваш бог. Вы хотите быть значимы. Поэтому вы считаете себя жертвующими. А просить вы считаете низостью . Ваше

– Луч света? Без него действительно не было бы ничего. Но ты забываешь, дитя рассвета, что сам свет – лишь временное возмущение в изначальной пустоте. – Элифас медленно поднял руку, и между пальцами заплескалась черная субстанция – не тьма, а её отсутствие, как дыра в самой ткани реальности.
– Ты говоришь о фанатизме? Посмотри на свои руки. Они дрожат. Не от страха – от ярости. Именно так молятся твои сородичи в своих сияющих храмах. Разве это не безумие – тысячелетиями биться в одну и ту же дверь, ожидая, что на этот раз она откроется иначе? В тебе бурлит ненависть, что так свойственна непосвященным.

 

[Владыка Элифас]

Тьма не дремлет – поднимает голову в чащобах, на степных раздольях, в горных теснинах. Не нужны ей стяги наши – жаждет она самой земли под ногами нашими.
Новгород не ищет боя попусту, но зло у порога встретит сталью острой да яростью праведной. В единстве – крепость. Ищем союзников от разума ясного, открыты к слову честному с теми, кто крепко щит держит и дом стережет, чья воля – кремень, слово – булат. Вместе – мы стена несокрушимая, пламя, что тьму пожрет.
Пусть речь здесь течет правдой, как река к морю, договоры крепки будут, как дубовый комель. Новгородское слово – нерушимо. Строить будем дороги доверия да крепости для общего дела. Покуда стоим вместе – не погасить тьме огней наших очагов! За Новгород вольный радеем! За свет!

– Река правды… – Элифас рассмеялся, но звук был сухим, как шелест страниц в запретной библиотеке. – А знаешь, что случается с реками, когда Тьма приходит? Они замерзают. И тогда по ним можно идти – прямо к твоим «несокрушимым стенам».

Позади, за спиной новгородца, тени начали сливаться в нечто монолитное – не враждебное, но… наблюдающее.

– Ты говоришь о стали и ярости. Но тьма не боится ни мечей, ни факелов. Она боится только одного – когда её перестают называть «тьмой». Когда понимают, что она – просто другая правда. – Он провёл рукой по воздуху, и на мгновение всем показалось, что пламя костра стало черным.

– Ваши очаги? Они горят. Но разве вы не видите, как их свет делает тени за вашими спинами только чёрнее? Вы строите крепости – а мы просто ждём, пока в их стенах не появятся первые трещины. И они всегда появляются.

– Стоять вместе? Прекрасная мысль. Но Тьма тоже едина. И в отличие от вас – ей не нужны договоры.

 

[Аркель]

– Луч света? Без него действительно не было бы ничего. Но ты забываешь, дитя рассвета, что сам свет – лишь временное возмущение в изначальной пустоте. –Элифас медленно поднял руку, и между пальцами заплескалась черная субстанция – не тьма, а её отсутствие, как дыра в самой ткани реальности.
– Ты говоришь о фанатизме? Посмотри на свои руки. Они дрожат. Не от страха – от ярости. Именно так молятся твои сородичи в своих сияющих храмах. Разве это не безумие – тысячелетиями биться в одну и ту же дверь, ожидая, что на этот раз она откроется иначе? В тебе бурлит ненависть, что так свойственна непосвященным.

Страх, ненависть? Свои фокусы можешь показывать своим дурачкам которые с тобой пока вы промываете им мозги. Я видел катаклизм, как великие империи умирали от полоумного умного дурака, предательства и верность. И ты мелкое создание говоришь о страхе и ненависти. Просто знаю чем все закончится и ты пока что можешь одуматься и не стать пеплом пустоты этого мира. Тьма сожрет и ничего не даст в замен. Она мнит тебе что ты велик, но это не так. Задумайся чем ты становишься когда черпаешь тьму каждый раз.

 

[Владыка Элифас]

Страх, ненависть? Свои фокусы можешь показывать своим дурачкам которые с тобой пока вы промываете им мозги. Я видел катаклизм, как великие империи умирали от полоумного умного дурака, предательства и верность. И ты мелкое создание говоришь о страхе и ненависти. Просто знаю чем все закончится и ты пока что можешь одуматься и не стать пеплом пустоты этого мира. Тьма сожрет и ничего не даст в замен. Она мнит тебе что ты велик, но это не так.

– Ты видел катаклизм и как гибнут империи? А я видел, как рождаются миры. И как они гаснут. И знаешь, что остаётся после? Именно та «пустота», которую ты так наивно считаешь концом. – Голос Элифаса не повысился, но внезапно стал отчетливее, будто каждое слово теперь вырезали ножом прямо в сознании слушающего.
– Тьма не торгуется. Она просто... есть. Как время, жизнь или смерть. Была здесь задолго до Катаклизма, но приняла истинную форму и будет до скончания этого мира. Ты можешь отрицать её, можешь сражаться – но в конце концов, именно она будет последним зрителем твоего финала. – Тени под ногами эльфа внезапно перестали соответствовать источнику света – они замерли под неестественными углами, будто принадлежали другому пространству.
– Ты называешь меня «мелким созданием». Но разве не мелко – измерять величие тем, сколько света ты можешь отразить? Твоя гордыня позволяет считать другие народы и их представителей мелкими созданиями, ибо они не столь яро пылают, как ты и твой народ? Я нашел истину в глубинах Тьмы, истину, которая способна на все, на что не способна твоя "вера". Не способная спасти, защитить и направить других.

Задумайся чем ты становишься когда черпаешь тьму каждый раз.

– Задуматься о чем? Наивная и заблудшая душа… мне незачем "задумываться". Я помню. И когда-нибудь, возможно, через тысячу лет, в рядах Тьмы или, возможно, завтра – ты тоже вспомнишь этот разговор. И наконец поймёшь, что твоя экспедиция… это всего лишь предсмертный бред цивилизации, которая уже забыла, как выглядит настоящая Тьма.

 

[Всеволод "Вещий"]

– Река правды… – Элифас рассмеялся, но звук был сухим, как шелест страниц в запретной библиотеке. – А знаешь, что случается с реками, когда Тьма приходит? Они замерзают. И тогда по ним можно идти – прямо к твоим «несокрушимым стенам».

Позади, за спиной новгородца, тени начали сливаться в нечто монолитное – не враждебное, но… наблюдающее.

– Ты говоришь о стали и ярости. Но тьма не боится ни мечей, ни факелов. Она боится только одного – когда её перестают называть «тьмой». Когда понимают, что она – просто другая правда. – Он провёл рукой по воздуху, и на мгновение всем показалось, что пламя костра стало черным.

– Ваши очаги? Они горят. Но разве вы не видите, как их свет делает тени за вашими спинами только чёрнее? Вы строите крепости – а мы просто ждём, пока в их стенах не появятся первые трещины. И они всегда появляются.

– Стоять вместе? Прекрасная мысль. Но Тьма тоже едина. И в отличие от вас – ей не нужны договоры.

Князь Всеволод не дрогнул. Тень настороженности во взгляде сменилась холодным огнем, будто кремень под сталью ударил. Голос его прозвучал ровно, но с такой силой, что черное пламя у ног Элифаса дрогнуло и отхлынуло:

– Замерзнуть, говоришь? Значит, не знаешь ты Волхова, Элифас. Подо льдом его – течение глубже, сильнее. Оно камни точит, терпеливо ждет. А весной – ломает любые оковы, смывает всякую скверну с берегов. Замерзшая река – ловушка для тех, кто не знает ее нрава. Ступай по льду. Попробуй. Предки наши знали: истинная крепость – не в камне, а в духе, что как корень под камнем – невидим, да крепче самой тверди. Трещины? Они – лишь щели для света. Наша стена – не кладка, а воля. А воля, скованная общей кровью да памятью костей, – не треснет.

Он обернулся, взгляд его скользнул по сгустившимся теням, но не со страхом, а с вызовом:

– Тени за спиной? Вижу. Это не ваша немочь. Это – тени отцов наших и дедов. Они не наблюдают – они стоят. Стоят за нами стеной немой, да крепче любой брони. Их молчание – клятва на крови. А твой шепот... Слышу не ваши змеиные речи, а ветер вольный. Он шепчет не о страхах, а правду: где враг притаился, где шаг неверен. Он – наш страж, наш вестник.

Князь шагнул навстречу, и казалось, за его спиной встали незримые исполины:

– Боишься ты не имени, а света, что имя твое вырвет из тьмы да осветит ликом истинным. Твоя «другая правда» – ложь под личиной. И свет наших очагов не тени делает чернее – он их разгоняет, как солнце туман, обнажая то, что пряталось во мраке. Горит очаг? И будет гореть. Не страхом перед тенью, а жаром жизни, что сильнее твоего вечного холода.

Он остановился в шаге от Элифаса, взгляд – сталь, закаленная в тысяче бурь:

– Едины? Хорошо. Значит, бить будем в одно сердце. Ваше единство – рабская покорность страху да пустоте. Наше – воля, скрепленная честью и кровью предков. Договоров нам не надо – у нас есть клятва. Клятва земле, дому, роду. И она – крепче твоих теней.

Князь повернулся к залу, голос громыхнул, как весенний гром над лесом. И в его последних словах не было страха, только непреклонная воля и презрение к той тьме, что боится быть названной по имени:

– Не запугать нас тенями на стене! Не сломить шепотками из-за угла! Сколько слов ни трать – услышишь в ответ звон стали да клич вольных людей! Наш щит – память предков. Наше копье – правда, простая, как солнечный камень. Заговор не вышел, Элифас. Ступай обратно во тьму.

 

[Шилен]

Богиня позволила себе улыбнуться, когда окружающие услышали её голос, нараспев произнесший:

Отрок @Аркель страшится Великой Тьмы,
Бежит он от взора Луны, срываясь в крик .
Он вострепещет, когда в небесах
Взойдет Чёрный её лик.

Он хвастает тем, что узрел Катаклизм,
Что стал он свидетелем краха времен.
Но лишь однажды он увидел лицо Великой Тьмы,
И силой ей был недостойный тогда наделен.​

 

[Шилен]

– Не запугать нас тенями на стене! Не сломить шепотками из-за угла! Сколько слов ни трать – услышишь в ответ звон стали да клич вольных людей! Наш щит – память предков. Наше копье – правда, простая, как солнечный камень. Заговор не вышел, Элифас. Ступай обратно во тьму.

О, вы вольны... Умереть во имя ложных принципов. Твои предки, что не обратились в грязь, рискуют пополнить ряды воинства Иль-Ксирратис. Будешь ли ты тогда защищать их память или обернешь оружие против их пустых оболочек?​

 

[Всеволод "Вещий"]

О, вы вольны... Умереть во имя ложных принципов. Твои предки, что не обратились в грязь, рискуют пополнить ряды воинства Иль-Ксирратис. Будешь ли ты тогда защищать их память или обернешь оружие против их пустых оболочек?

Князь Всеволод замер на миг. Не от страха – от холодной ярости, что сжала сердце, будто клещами. Пальцы сами лизнули топорище. Голос его, когда зазвучал, был тише прежнего, но каждое слово – как зазубрина на стали, рвущая плоть:

– Свобода, Шилен, даже в смерти – дар, который не всякому дан. Мои предки выбрали путь в Велесовы луга – не в ваши склепы, где дух гниет в оковах. Ты говоришь о пустых оболочках? Тленья, что ты поднимешь – не будут ими. Лишь жалкой пародией, тенью на стене вашего страха. Духи их уже у корней Великого Древа, и они сильнее твоих чернейших заклятий. Попробуй прикоснуться к ним, если посмеешь. Ощутишь, как праведный гнев сожжет твои пальцы дотла.

Он шагнул вперед, и казалось, тени за его спиной сгустились в грозные лики воинов с седыми бородами и ясными очами:

– Ты думаешь, их тела – твоя добыча? Ошибаешься. Когда падет воин Новгорода – плоть его сама обратится в прах чистый, в семя жизни. Не для ваших мерзких ристалищ! Он ляжет в Мать-Землю, благословит ее последним дыханьем, удобрит ржаное поле, взрастит лес новый. Из его костей прорастут дубы-защитники. Из его пепла восстанет рожь густая – хлеб для внуков. Это – наш круг. Наша воля. Наше бессмертие.
Уверена ли ты, правительница Черной Луны? Уверена, что сможешь сломить волю, что сильнее смерти? Уверена, что мертвая плоть устоит перед гневом живых сынов, что бьются за могилы отцов? Попробуй. Подними наших. И узнаешь, как последняя воля воина Русской земли – обращается в пламя, что спалит поднятые тобой куклы дотла, а пепел их развеет по ветру, как недостойную пыль.

Князь плюнул себе под ноги, презрительно и громко добавил:

– Твоя вечность – рабство. Наша память – свобода. Иди своей тропой трупного шепота. А наши предки – с нами. В звоне стали. В шорохе ржи. В кремне, высекающем огонь. Они не пали – они стали землей и волей. И эту волю – не сломить.

 

[Шилен]

– Свобода, Шилен, даже в смерти – дар, который не всякому дан. Мои предки выбрали путь в Велесовы луга – не в ваши склепы, где дух гниет в оковах. Ты говоришь о пустых оболочках? Тленья, что ты поднимешь – не будут ими. Лишь жалкой пародией, тенью на стене вашего страха. Духи их уже у корней Великого Древа, и они сильнее твоих чернейших заклятий. Попробуй прикоснуться к ним, если посмеешь. Ощутишь, как праведный гнев сожжет твои пальцы дотла.

Улыбка Шилен обратилась в насмешливый оскал.
— Тьма, ниспосланная Черной Луной, достигнет самых корней твоего ненаглядного Великого Древа. Она всколыхнет в памяти этого пня души всех твоих предков и насильно вытащит на поверхность. А затем они сгинут без следа в веренице ритуалов моих слуг. Даже в посмертии врагам Великой Тьмы не будет покоя... Под сенью Черной Луны им даже преисподняя покажется раем.​

 

[Аркель]

После последних слов эльф рассмеялся. - Ох давно я такого не слушал. Ты говоришь что я высокомерный? Это ты пытаешься показать себя, произвести впечатления что ты здесь знающий, показываешь фокусы и говоришь тьма всех заберет. Ты не только маленькое существо по возрасту но и глупое. Ты пытаешься выставить меня не видящим, а сам уже все знаешь. Да, таких глупцов всегда ждет глупая погибель. Жаль, я наделся найти хоть частичку ума и понимания в тебе. Но видимо твои мысли полностью съели.