- Сообщения
- 824
- Реакции
- 210
- Баллы
- 78
- Награды
- 6
Тиреллы никогда не были королями, хотя в них, как еще в полусотне благородных домов Простора, течет королевская кровь. Родоначальник их сир Алестер Тирелл был андальским искателем удачи, а после первым бойцом и телохранителем при короле Гвейне Пятом Гарденере, одном из Трех Мудрецов. Старший его сын, тоже славный рыцарь, погиб на турнире, а второй, Гарет, человек книжный и не воинственный, стал королевским стюардом (от него-то и пошли все ныне живущие Тиреллы).
Гарет Тирелл и сын его Лео столь хорошо исполняли свои обязанности, что Гарденеры сделали их должность наследственной, и многие поколения Тиреллов служили Высокими Стюардами королевского дома. Многие из них были советниками при своих королях, а в военное время оставались за кастелянов. Один в детские годы Гарланда Шестого был даже регентом. Джайлс Третий объявил Тиреллов «вернейшими из моих слуг», Мерн Шестой оказал им великую честь, отдав за сира Оливара Тирелла свою младшую дочь (отчего все потомки этой четы стали причислять себя к роду Гарта Зеленой Руки). Позднее между этими двумя домами было заключено еще девять браков. Однако вовсе не королевская кровь побудила Эйегона Таргариена сделать Тиреллов лордами Хайгардена, Хранителями Юга и верховными правителями Простора. Причина была в другом. После гибели на Огненном Поле Мерна Девятого, последнего из Гарденеров, и всех его сыновей, Харлан Тирелл открыл перед Эйегоном ворота Хайгардена и присягнул на верность дому Таргариенов.
Многие великие дома Простора горько сетовали на то, что стали вассалами «выскочки-стюарда» и заявляли, что по крови стоят куда выше Тиреллов.
Нельзя отрицать, что родословные Окхартов из Старой Дубравы, Флорентов из Брайтуотера, Рованов из Золотой Рощи, Пеков из Звездной Вершины, Редвинов из Бора гораздо древнее Тирелловой и родство их к дому Гарденеров куда ближе, но жалобы их не достигли цели, ибо все они сражались с Эйегоном на Огненном Поле, а Тиреллы нет.
Выбор Завоевателя оказался верен.
Лорд Харлан правил достойно, однако недолго: в 5 г. ОЗ, во время Первой Дорнской войны, он пропал вместе со своим войском в пустынях Дорна.
Сын его Тео по этой причине отнюдь не желал идти в Дорн, но война, перехлестнувшая через Красные горы, и его вынудила взяться за меч. Когда Таргариены наконец заключили мир, лорд Тео для укрепления власти своего дома учредил совет септонов и мейстеров, коему надлежало рассматривать и отвергать претензии других лордов.
Потомки этих «выскочек», как лорды Хайгардена и Хранители Юга, числились среди величайших домов государства и не раз призывались под знамя Таргариенов.
Как правило, они отзывались на такой призыв должным образом, но благоразумно уклонились от участия в Пляске Драконов (тогдашнего лорда Тирелла не отняли еще от материнской груди, а его родительница и кастелян замка не стали вступать в братоубийственную войну).
Однако позже, когда Дейерон Первый, Юный Дракон, отправился покорять Дорн, Тиреллы прошли через Принцев перевал с основной частью войска и доказали, что доблестью никому не уступят.
Король Дейерон, вернувшись с триумфом в Королевскую Гавань, оставил в Дорне лорда Лионеля Тирелла как своего наместника.
Некоторое время тот успешно сохранял в Дорне мир, но встретил смерть от подброшенных ему в постель скорпионов, и восстание, охватившее весь завоеванный край, привело к гибели Юного Дракона в возрасте восемнадцати лет.
Из Тиреллов, сменивших в Хайгардене злополучного Лионеля, самым примечательным был лорд Лео Длинный Шип, знаменитый турнирный боец. Многие считают, что в поединках с длинным копьем он не имел себе равных. Он отличился также по время Первого мятежа Черного Пламени, одержав несколько крупных побед в Просторе, хотя на Багряное Поле вовремя прийти не успел.
Нынешний лорд, Мейс Тирелл, сражался за дом Таргариенов во время Восстания Роберта. Он победил самого Роберта в битве при Эшфорде и больше полугода осаждал в Штормовом Пределе его брата Станниса, но сложил оружие после гибели принца Рейегара и безумного короля Эйериса. Теперь он, как Хранитель Юга и верховный лорд Простора, верно служит королю Роберту.
Когда Лорен Последний сложил с себя корону, Ланнистеры из королей стали лордами. Огромное их богатство осталось при них, но они, в отличие от Баратеонов, не имели родственных уз с домом Таргариенов, а гордость не позволяла им, в отличие от Талли, добиваться теплых местечек у Железного Трона.
Лишь в следующем поколении, когда принц Эйегон и принцесса Рейена искали убежища от Мейегора Жестокого, Ланнистеры вновь стали играть видную роль в истории. Лорд Лиман приютил принца с принцессой под своим кровом и отказывался выдать их королю, ссылаясь на законы гостеприимства. Но мечей своих он беглецам не предоставил и пальцем не шевельнул, когда принц пал от руки своего дяди в битве у Божьего Ока. Лишь когда Джейехерис, младший брат Эйегона, собрался отнять у Мейегора Железный Трон, Ланнистеры его поддержали.
Смерть Мейегора и коронация Джейехериса приблизили их ко двору, хотя Веларионы, Аррены, Хайтауэры, Талли и Баратеоны по-прежнему имели там больше влияния. Лорд Таймонд Ланнистер прибыл на Большой совет 101 года со свитой из трехсот знаменосцев, слуг и латников, но лорд Маттос Тирелл из Хайгардена переплюнул его, приведя с собой пятьсот человек. В выборе наследника Ланнистеры приняли сторону принца Визериса. Это зачлось им годы спустя, когда Визерис, став королем, сделал сира Тайленда, брата-близнеца лорда Ясона, мастером над кораблями. Позже сир Тайленд служил Эйегону Второму мастером над монетой, и по этой причине лорд Ясон в Пляске Драконов сражался на стороне Эйегона.
Впоследствии сир Тайленд жестоко поплатился за то, что укрыл золото короны от Рейениры, взявшей Королевскую Гавань. Когда же лорд Ясон выступил на восток по приказу короля Эйегона, на его земли обрушились Железные Люди во главе с Красным Кракеном. В битве у Красного Зубца лорд Ясон получил смертельную рану от пожилого оруженосца Пейта из Длиннолиста (сей воин низкого рода, посвященный в рыцари после битвы, до конца своих недолгих дней назывался Победителем Львов). Люди Ланнистера продолжали сражаться и одерживать победы вплоть до Кормежки Рыб, где трое неприятелей зажали их в клещи и перебили; командовали ими сначала сир Адриан Тарбек, затем лорд Леффорд, также ставший кормом для рыб.
Сир Тайленд Ланнистер тем временем оставался в темнице. Даже самые жестокие пытки не заставили его сказать, где он спрятал казну. Когда Эйегон Второй отбил город у Рейениры, узника нашли слепым, изувеченным и оскопленным, но ума это ему не убавило, и король оставил его мастером над монетой. В последние дни своего правления Эйегон даже послал сира Тайленда в Вольные Города, чтобы тот нанял ему солдат для войны с сыном Рейениры, будущим Эйегоном Третьим.
За одиннадцатилетнего Эйегона правили регенты, и сира Тайленда назначили королевским десницей в надежде, что он залечит раны, оставленные войной. Враги его, должно быть, надеялись, что увечный слепец не будет для них угрозой, но сир Тайленд отменно справлялся со своими обязанностями около двух лет, пока не умер от зимней горячки в 133 г.
В более поздние времена Ланнистеры вместе с Таргариенами боролись против Дейемона Черное Пламя, но на западных землях, у Ланниспорта и Золотого Зуба, Черный Дракон одержал значительные победы. Сир Квентин Болл, знаменитый Огненный Шар, убил лорда Леффорда и вынудил отступить лорда Дамона Ланнистера, позднее ставшего известным как Седой Лев.
Лорд Дамон скончался в 210 г., а сын его Тибольт всего два года спустя погиб при подозрительных обстоятельствах. Единственной его наследницей была дочь Сирелла трехтлет от роду. Не прошло и года, как малолетняя леди Утеса тоже ушла из жизни, а богатства и земли дома Ланнистеров перешли к ее дяде Герольду, младшему брату Тибольта.
Ранее он был регентом при племяннице, но после ее внезапной кончины в столь раннем возрасте на Западе стали поговаривать, что и Тибольт, и леди Сирелла умерли не своей смертью.
Никто теперь не может сказать, была ли в этих слухах хоть доля правды. Как бы там ни было, Герольд вскоре показал себя превосходным лордом: он приумножил богатства своего дома, и торговля в Ланниспорте при нем достигла невиданного расцвета. Он правил западными землями тридцать один год, заслужив прозвище Герольд Златоносный.
В то же время при нем на дом Ланнистеров обрушилось столько несчастий, что враги Герольда усмотрели в этом доказательство его злодеяний. Вторая возлюбленная жена лорда, леди Роанна, исчезла загадочным образом в 233 г., через год после рождения Ясона, четвертого и самого младшего сына Герольда. Тивальд, старший из сыновей-близнецов, оруженосец лорда Роберта Рейна, погиб в том же году при подавлении мятежа Пеков. Лорд Роберт также погиб, оставив наследником своего сына сира Роджера, Красного Льва.
Самым важным последствием этого мятежа была гибель самого короля Мейекара. Дурные же последствия сей битвы для западных земель известны не столь широко. Тивальд Ланнистер долгое время был помолвлен с младшей сестрой Красного Льва леди Эллин. Юная дева, сильная духом и горячая нравом, давно мечтала стать хозяйкой Бобрового Утеса. Не желая отказываться от этой мечты, она убедила Тиона, брата своего покойного жениха, порвать ради нее со своей невестой, дочерью лорда Рована.
Лорд Герольд, как говорят, был против этого брака, но горе, года и болезни сделали его бледной тенью себя самого. В конце концов он сдался, и два года спустя в Бобровом Утесе сыграли сразу две свадьбы: сир Тион женился на леди Эллин, а младший брат его Титос на Джейне, дочери лорда Алина Марбранда из Эшмарка.
Герольд, хворый и дважды вдовец, не захотел жениться в третий раз, и Эллин стала хозяйкой Утеса во всем, кроме имени.
Пока ее свекор занимался своими книгами, редко покидая опочивальню, леди Эллин устраивала блестящие балы и турниры, наводняя Утес музыкантами, лицедеями… и Рейнами. Должности, почести, земли сыпались как на братьев Роджера и Рейнарда, никогда не оставлявших ее, так и на дядей, кузенов, племянников и племянниц. Пожилой шут лорда Герольда, язвительный горбун по кличке Лорд Жаба, говаривал: «Леди Эллин не иначе как колдунья, ведь по ее милости в Утесе всегда идет дождь».
В 236 г. на Крюке Масси высадился Дейемон Третий Черное Пламя вместе со Жгучим Клинком и его Золотыми Мечами, и король Эйегон Пятый призвал к себе своих верных лордов.
Вскоре состоялась битва на Путеводной, и Четвертый мятеж Черного Пламени завершился куда скорее, чем хотелось бы самозванцу. Путеводная вышла из берегов, запруженная трупами черных драконов, сторонники же короля потеряли менее ста человек… но среди них был сир Тион Ланнистер, наследник Утеса. Можно было подумать, что отец не выдержит потери второго из своих «блистательных близнецов», но случилось обратное. Герольд Златоносный воспрял и вновь взял в руки бразды правления, стремясь сделать как можно больше, пока лордом не стал его третий сын, слабовольный и ничем не блистающий Титос.
«Раздолью Рейнов» настал конец, и братья леди Эллин со многими другими своими родичами отправились восвояси. Влияние овдовевшей леди Эллин сходило на нет, влияние леди Джейны росло.
Соперничество между ними скоро переросло в откровенную вражду, если верить записям мейстера Бельдена. В 239 г. Эллин обвинили в том, что она соблазнила Титоса и уговаривала его бросить жену, чтобы занять ее место. Однако Титос, в ту пору девятнадцати лет, так боялся своей невестки, что оказался несостоятелен. Он во всем признался жене и молил ее о прощении.
Леди Джейна простила мужа, но не вдову деверя и доложила обо всем лорду Герольду. Тот в ярости решил избавиться от Эллин раз и навсегда, подыскав ей нового мужа. Вороны начали летать туда-сюда с письмами, и через пару недель Эллин выдали в Бобровом Утесе за лорда Уолдерна Тарбека, пятидесятипятилетнего вдовца из знатного, но обедневшего рода.
Эллин Тарбек никогда больше не возвращалась в Утес, но ее соперничество с леди Джейной на этом не завершилось, и началось то, что Лорд Жаба назвал «родильной горячкой». Сиру Тиону Эллин так и не подарила наследника, но с Уолдерном оказалась удачливее (у него, надо сказать, уже было несколько сыновей от первых двух браков). Она родила ему двух дочерей и сына. Леди Джейна не отставала, и первенцем у нее был сын, названный Тайвином. Семейное предание гласит, что когда дедушка лорд Герольд взъерошил золотые волосики внука, малютка укусил его за палец.
За ним последовали другие дети, но деда в живых застал один только Тайвин. В 244 г. Герольд Златоносный умер от воспаления мочевых путей, и двадцатичетырехлетний Титос стал лордом, Щитом Ланниспорта и Хранителем Запада. Ни на одно из этих поприщ он не годился.
Лорд Титос был незлобив, доверчив и во всех людях видел только хорошее. За веселый нрав его прозвали Смеющимся Львом, и Запад, поначалу смеявшийся с ним вместе, весьма скоро начал смеяться над ним.
Он не хотел ни с кем воевать и отделывался смехом от оскорблений, из-за которых его предшественники схватились бы за мечи. Многие пользовались его слабостью, чтобы присвоить себе власть, богатство и земли. Видя, что лорд Титос прощает своим лордам-знаменосцам большие долги, купцы из Ланниспорта и Кайса тоже стали просить у него взаймы.
На его указы не обращали внимания, все творили кто что хотел, гости на пирах и балах чуть ли не в глаза насмехались над его милостью. Это называлось «крутить львиный хвост». Молодые рыцари с оруженосцами соревновались друг с другом в дерзости, и веселее всех над их выходками смеялся сам лорд.
«Его милость желает одного: чтобы его все любили, — писал в Цитадель мейстер Бельден. — Он ни на что не обижается, всех прощает, раздает насмешникам должности и подарки, надеясь завоевать тем их преданность, но получает в ответ одно лишь презрение».
Глядя, как слабеет власть Ланнистеров, другие дома делались все смелее. К 254 г. все даже и за пределами западных земель обрели уверенность, что льва со Скалы больше не стоит бояться.
В том году лорд Титос дал согласие на замужество своей семилетней дочери Дженны с младшим сыном лорда переправы Уолдера Фрея, но сын его Тайвин, всего десяти лет от роду, восстал против этой помолвки. Лорд Титос не уступил, однако все вокруг поняли, что мальчик этот не по годам тверд и пошел не в отца.
Вскоре после этого Титос послал наследника в столицу, в пажи к королю Эйегону, а второго сына Кивана в Кастамере.
Рейны при лорде Титосе порядком окрепли и разбогатели. Роджер Рейн, Красный Лев, считался лучшим мечом в западных землях, брат его сир Рейнард брал хитростью и обаянием.
Вместе с Рейнами возвысились их ближайшие союзники, Тарбеки. Сей древний дом начал выбираться из многовековой бедности во многом благодаря своей новой леди, в девичестве Эллин Рейн.
Ее в Утесе по-прежнему не привечали, но она вытягивала у Ланнистеров золото через братьев: Красному Льву лорд Титос ни в чем не мог отказать.
На эти деньги она восстанавливала полуразрушенный замок Тарбек, укрепляла крепостную стену и башни, роскошно отделывала покои.
В 255 г. лорд Титос отпраздновал рождение четвертого сына, но радость недолгое время спустя обернулась горем. Любимая его жена леди Джейна так и не оправилась после родов и умерла на следующую луну после появления на свет Гериона. С того дня никто больше не называл овдовевшего лорда Смеющимся Львом.
Дела на Западе шли так плохо, что Эйегон Пятый трижды посылал своих рыцарей навести там порядок, но после ухода людей короля смута разгоралась с новой силой.
После гибели короля в Летнем Замке в 259 г. все пошло еще хуже, ибо новый король Джейехерис Второй уступал отцу твердостью, да и Война Девятигрошовых Королей вскоре его отвлекла.
С западных земель на зов короля пришли десять тысяч латников и тысяча рыцарей, но лорда Титоса не было среди них. Его брат командовал войском вместо него, а когда сир Ясон в 260 г. погиб на Кровавом Камне, во главе встал сир Роджер Рейн и одержал несколько крупных побед.
Отличились на Ступенях и трое старших сыновей лорда Титоса. Тайвин, посвященный в рыцари накануне войны, сражался в отряде наследного принца и в конце боевых действий имел честь посвятить в рыцари самого Эйериса. Кивану Ланнистеру, второму из братьев, вручил рыцарские шпоры сам сир Роджер Рейн, у которого он служил оруженосцем. Третий брат Тигетт до рыцарства еще не дорос, но доблесть его была замечена всеми: в первом же своем бою он сразил взрослого воина, а после уложил еще троих, в том числе рыцаря из рядов Золотых Мечей.
Титос же, пока его дети дрались на Ступенях, сидел в Бобровом Утесе с некой молодой особой низкого рода, взятой ранее в кормилицы к его младшему сыну.
Возвращение старших с войны многое изменило. Сир Тайвин, закаленный в боях и слишком хорошо знавший, как низко на западных землях ставят его отца, начал восстанавливать былую гордость Утеса. Лорд Титос после недолгой борьбы дал ему полную волю и вернулся в объятия наложницы.
Для начала сир Тайвин потребовал уплаты всех долгов. Те, кто не мог заплатить, должны были прислать заложников в Бобровый Утес. Сир Киван и его пятьсот побывавших на войне рыцарей собирали плату, попутно очищая Запад от разбойничьих шаек. Некоторые платили безропотно. «Лев пробудился», — сказал сир Харис Свифт, когда сборщики долгов явились к воротам его замка Початок. Платить ему было нечем, и он отдал сиру Кивану в заложницы свою дочь. В других местах сборщики, однако, встречали сопротивление, а то и открытый вызов. Лорд Рейн лишь посмеялся, когда его мейстер прочел ему указ сира Тайвина, и посоветовал всем своим друзьям и вассалам ничего не платить.
Лорд Уолдерн Тарбек, того хуже, явился в Утес, уверенный, что заставит Титоса призвать сына к порядку, но вместо него встретился с сиром Тайвином и очутился в темнице.
Тайвин думал, что теперь-то Тарбеки покорятся, но леди Тарбек недолго оставляла его в таком заблуждении. Она взяла в плен трех Ланнистеров: двух дальних родичей из Ланниспорта и юного оруженосца Стаффорда, сына и наследника покойного сира Ясона.
Ради такого случая лорд Титос оторвался от своей кормилицы и приказал сыну отпустить лорда Тарбека, извиниться перед ним и простить ему долг. Для обмена пленными выбрали Кастамере, а посредником лорд Титос попросил быть сира Рейнарда. Сам лорд Титос не пожелал там присутствовать. Лорда Тарбека доставил сир Киван, Ланнистеров — сама леди Тарбек. Лорд Рейн устроил пир для обеих сторон. Ланнистеры и Тарбеки поднимали здравицы друг за друга, обменивались поцелуями и подарками, клялись в вечной дружбе.
Вечность, как замечает великий мейстер Пицель, не продлилась и года. Решимость не присутствовавшего на том пиру Тайвина Ланнистера подчинить себе зарвавшихся вассалов никогда не ослабевала. Ближе к концу 261 г. он послал в Кастамере и Тарбек воронов, требуя, чтобы Рейны и Тарбеки явились в Бобровый Утес «ответить за свои преступления». Получив это послание, оба дома, как и думал сир Тайвин, открыто взбунтовались против своих сюзеренов.
Как только это случилось, Тайвин созвал знамена. Не спрашивая позволения отца и даже не уведомив его о своих намерениях, он выступил в поход во главе пятисот рыцарей и трех тысяч латников.
Первый удар приняли на себя Тарбеки. Ланнистер нагрянул так скоро, что вассалов своих лорд Уолдерн собрать не успел и глупейшим образом выехал навстречу Тайвину с одними лишь домашними рыцарями. В краткой жестокой сече Тарбеков перебили, обезглавив самого лорда, его сыновей, зятьев и всех, кто носил на щитах и камзолах семиконечную звезду, синюю с серебром. После этого войско Ланнистера вновь двинулось к замку Тарбек, неся перед собой на пиках головы лорда Уолдерна и его сыновей.
Видя их приближение, леди Тарбек закрыла ворота и послала воронов в Кастамере, призывая братьев на помощь. Полагаясь на свои стены, она готовилась к долгому противостоянию, но не предусмотрела осадных машин. Тайвин построил их всего за день, и первый же камень, перелетев через стену, сокрушил древний замок. Леди Эллин и ее сын Тион Рыжий погибли под развалинами, а ее домочадцы весьма скоро открыли ворота. Тарбек, преданный огню по приказу Тайвина, пылал целые сутки, и остался от него лишь обугленный остов. Когда к пожарищу прибыл Красный Лев с двумя тысячами бойцов — всеми, кого успел собрать в спешке, — пламя еще не угасло.
Тайвин, по словам летописцев, превышал его числом втрое, а то и впятеро. Роджер Рейн, полагаясь на внезапность, приказал трубить атаку и ударил на лагерь Тайвина прямо в лоб. Тот оправился быстро, и численное преимущество начало сказываться. Роджеру пришлось отступить, оставив лежать на поле половину своих людей. Одна из арбалетных стрел, пущенных вслед, пробила панцирь лорда Рейна между лопатками. Проехав еще поллиги, Красный Лев свалился с коня и был отвезен домой в Кастамере.
Три дня спустя туда явилось войско Ланнистера. Усадьба Рейнов, как и Бобровый Утес, зародилась в рудничных выработках. Богатства этого дома, нажитые добычей золота и серебра в Век Героев, почти не уступали ланнистерским; для защиты их Рейны огородили вход в свои подземелья стеной с дубовыми воротами и поставили по бокам пару башен. За стеной вскоре выросли надземные чертоги, но рудничные ходы уходили все глубже в скалу; когда золото наконец иссякло, их расширили и превратили в покои, среди коих был огромнейший бальный зал. Неискушенному глазу Кастамере казалась усадьбой, приличной разве что рыцарю-помещику или мелкому лорду, но старожилы западных земель знали, что девять десятых его лежит под землей.
Туда, в подземелье, и ушли Рейны. Раненого Красного Льва лихорадило, и всем распоряжался его брат, сир Рейнард. Не столь упрямый, как Роджер, и более хитрый, он понимал, что людей для защиты крепостных стен у него не хватит. Отдав надземную часть замка врагу, он благополучно увел всех своих вниз и послал сиру Тайвину письмо, предлагая переговоры. Тайвин, не удостоив его ответом, приказал наглухо запечатать подземный замок. Завалив ворота горами земли и камней, его латники занялись ручьем, питавшим чистое озерцо близ замка. Ручеек запрудили и направили к ближнему входу в рудник. Сквозь завал у ворот и белка бы не проскочила, но вода дорогу нашла.
Сир Рейнард увел с собой больше трехсот мужчин, женщин и детей, но ни один из них не вышел наружу. Часовые, поставленные у самого дальнего входа, докладывали, что ночью слышали где-то в глубине крики, но к утру все затихло.
Никто с тех пор не раскапывал бывшие рудники Кастамере, а остовы надземных строений, сожженные Тайвином, и посейчас напоминают о том, что ждет глупцов, посмевших восстать против львов Скалы.
В 262 г., пробыв на Железном Троне всего три года, умер король Джейехерис Второй, и королем стал его сын Эйерис. Нимало не медля, он послал за другом своих юных лет Тайвином Ланнистером, которого назначил десницей (что, по мнению многих, было самым мудрым его деянием).
Тайвину тогда было всего двадцать лет. Столь молодых десниц у Таргариенов еще не бывало, но после расправы с Тарбеками и Рейнами на непреклонного рыцаря взирали с уважением и даже со страхом. Кузина его, леди Джоанна, дочь покойного сира Ясона, жила при дворе с 259 г. в фрейлинах у принцессы Рейеллы, ставшей потом королевой. Год спустя после назначения Тайвина они поженились.
В Великой Септе Бейелора устроили пышную церемонию, а свадебным пиром и провожаньем распоряжался сам король Эйерис. В 266-м леди Джоанна родила двойню, сына и дочь. Брат Тайвина Киван к тому времени тоже женился, взяв дочь сира Хариса Свифта из Початка, когда-то отданную ему в залог за долги отца.
В 267г. у Титоса Ланнистера, всходившего по крутой лесенке в спальню своей любовницы, случился разрыв сердца (кормилицу он тогда уже бросил и жил с дочерью свечника). Это событие сделало двадцатипятилетнего Тайвина лордом Бобрового Утеса, Щитом Ланниспорта и Хранителем Запада. После смерти Смеющегося Льва дом Ланнистеров сделался сильным, как никогда прежде, и золотой век настал не только для Запада, но и для всех Семи Королевств.
В яблоке, однако, таился червь: растущее безумие короля Эйериса Второго ставило под угрозу все достижения Тайвина. Кроме того, десницу постигло большое горе: возлюбленная его леди Джоанна скончалась в 273 г., произведя на свет уродливого ребенка. С ней, замечает Пицель, из жизни лорда Тайвина ушла радость и остался один лишь долг.
День за днем и год за годом озлобление Эйериса против его десницы и друга детства усиливалось. Тайвин подвергался все новым выговорам, упрекам и унижениям. Все это он терпел, но когда король взял его сына и наследника сира Джейме в Королевскую Гвардию, терпение истощилось, и в 281 г. лорд Ланнистер подал в отставку.
Лишенный советов человека, на которого полагался столь долго, окруженный льстецами и интриганами, король Эйерис вконец обезумел, и государство стало понемногу разваливаться.
Во время Восстания Роберта Баратеона лорд Тайвин, а с ним и Запад, вступили в войну под самый ее конец и взялии менем Роберта Королевскую Гавань и Красный Замок. Трехсотлетнее правление дома Таргариенов рухнуло под мечами воинов Запада.
На следующий год король Роберт Первый Баратеон взял в жены дочь лорда Тайвина леди Серсею, соединив тем два величайших и благороднейших дома Вестероса.
В песнях и сказках говорится, что Старки из Винтерфелла правили за Перешейком восемь тысяч лет, именуя себя в старину Королями Зимы, а в более поздние века Королями Севера. Правление это не было мирным: Старки часто воевали за чужие земли или отбирали назад захваченные мятежниками. То были суровые люди, жившие в суровые времена.
Самые древние баллады из тех, что можно найти в Цитадели, рассказывают, как один Король Зимы прогнал с Севера великанов, а другой победил оборотня Гавена Серого и его сородичей в жестокой «Волчьей войне», но в том, что такие короли и битвы были на самом деле, приходится полагаться на слово певцов.
Несколько больше свидетельств сохранилось о войне Королей Зимы с Королями Курганов, которые объявляли себя властителями всех Первых Людей, в том числе самих Старков. По руническим летописям видно, что эта война, нареченная певцами Тысячелетней, являла собой целый ряд войн, которые длились не дольше двухсот лет и кончились тем, что последний Король Курганов склонил колено перед кем-то из Старков и отдал за него свою дочь.
Это, однако, не обеспечило Винтерфеллу главенства над Севером, где оставалось еще множество мелких королевств. Понадобились тысячелетия и новые войны, чтобы их всех покорить, и много древних родов угасло за это время.
Среди домов, которые из королевских стали вассальными, можно назвать Флинтов из Каменоломен, Слейтов с Черного Пруда, Амберов из Последнего Очага, Локе из Старого Замка, Гловеров из Темнолесья, Фишеров с Каменного Берега, Райдеров из Родников… а то и Блэквудов из Древорона, которые, согласно их родовому преданию, некогда владели большей частью Волчьего леса, но были изгнаны оттуда Королями Зимы. Рунические летописи, если верить толкованию мейстера Барнеби, подтверждают это предание.
Хроники, найденные в Твердыне Ночи (до того, как Ночной Дозор ушел из нее), повествуют о войне за мыс Морского Дракона, которую Старки вели с Королем Варгов и союзниками его, Детьми Леса. Когда последний оплот Короля Варгов пал, сыновей его предали мечу вместе со зверями и древовидцами, а дочерей взяли себе победители.
Подобным же образом пали дома Гринвудов, Тауэров, Эмберов и Фростов, а также десяток других, имена коих ныне забыты. Самыми же заклятыми врагами Старков были, несомненно, Болтоны, Красные Короли из Дредфорта, чьи владения некогда простирались от Последней реки до Белого Ножа и до Овечьих холмов на юге.
Вражда между Старками и Болтонами, как говорят, уходит корнями в Долгую Ночь. Войнам между двумя этими древними домами числа не было, и Старки побеждали в них не всегда. Король Русе Болтон Второй, по преданию, спалил Винтерфелл, а тезка его и потомок Русе Четвертый (его прозвали Красной Рукой за обычай голыми руками потрошить пленных) повторил это три века спустя. Другие Красные Короли будто бы носили плащи из кож взятых в плен Старков.
Однако в конце концов Дредфорт пал, и последний Красный Король, Рогар Охотник, присягнул на верность Королю Зимы и отдал своих сыновей в заложники (было это в то время, как первые андальские ладьи пересекали Узкое море).
После Завоевания и объединения Семи Королевств Старки, присягнувшие Железному Трону, назывались уже не королями, а Хранителями Севера, но пользовались прежней властью в своих пределах. Сыновья Торрхена Старка, сложившего с себя древнюю корону Королей Зимы, поговаривали даже о мятеже и мечтали вновь поднять на Севере знамя Старков, будет на то воля их отца или нет.
Позднее Старки, как говорят, разгневались на Старого Короля и королеву Алисанну за то, что те принудили их отдать Новый Дар Ночному Дозору.
Возможно, как раз по этой причине лорд Эллард Старк на Большом совете 101 г. ОЗ принял сторону Корлиса Велариона и принцессы Рейенис.
Ранее мы уже говорили о роли, сыгранной Старками в Пляске Драконов. Добавим лишь, что лорд Криган Старк был щедро вознагражден за поддержку короля Эйегона III, но принцесса крови в его семью не вошла, хотя принц Джакайерис Веларион, прилетавший в Винтерфелл на драконе, обещал ему такой брак и обе стороны заключили «договор льда и пламени».
После Пляски Старки сделались более лояльны к Таргариенам, чем прежде. Сын и наследник лорда Кригана сражался под знаменем Юного Дракона, когда тот покорял Дорн. Король Дейерон похвально отозвался о Риконе Старке в «Завоевании Дорна», и гибель сего отважного воина в одной из последних битв, у Солнечного Копья, на Севере оплакивали еще многие годы: его братья по отцу как лорды оставляли желать много лучшего.
В последующие десятилетия Старки подавили мятеж на Скагосе, расправились с новым нашествием Железных Людей во главе с Дагоном Грейджоем и с вторжением Реймуна Рыжебородого, Короля за Стеной, в 226 г. Ни одна победа не обошлась без гибели кого-то из Старков, но фортуна по- прежнему благоволила их дому - возможно, и потому, что лорды из Винтерфелла наотрез отказывались участвовать в столичных интригах.
Когда король Эйерис едва не уничтожил их род после похищения Рейегаром Лианны, многие облыжно возлагали вину на покойного Рикарда Старка, однако кровные и дружеские связи убиенного лорда с другими великими домами помогли противникам Безумного Короля сплотиться и поднять восстание.
Мартеллы правили своим скромным уделом веками, пока десять тысяч кораблей принцессы Нимерии не причалили там, где ныне воздвигались Солнечное Копье и теневой город. Нимерия, взяв Морса Мартелла в мужья, сожгла свои корабли и подчинила своих ройнаров его дому. Благодаря богатствам и знаниям ройнаров вкупе с честолюбием лорда Морса и непреклонной волей Нимерии Мартеллы обрели великую силу и начали покорять соседних лордов и королей одного за другим.
В конце концов они низвергли самих Айронвудов, и Дорн стал единым… нет, не королевством, а княжеством, ибо Морс и Нимерия предпочли титул принцев по примеру ройнских городов-государств.
Эта традиция сохранилась до наших дней, хотя принцы Дорна не раз побеждали даже столь сильных королей, как правители Простора и Шторма.
В песнях Нимерию именуют колдуньей-воительницей, но это неверно. Она не раз возглавляла своих воинов и одерживала победы благодаря своему хитроумию, но сама оружием не владела. Мудрость в военных делах передалась и ее потомкам: когда принцесса состарилась, войсками командовали они. Послать шестерых королей в золотых оковах на Стену никто более не сумел, однако Мартеллы успешно обороняли Дорн и от воинственных королей за горами, и от собственных непокорных лордов.
Дом Мартеллов правит Дорном вот уже семьсот лет, неизменно побеждая всех своих врагов и соперников. При Мартеллах построены Солнечное Копье, Дощатый и теневой город.
Угроза в лице Эйегона Завоевателя и его двух сестер была самой большой за всю историю Дорна.
В войне с ними дорнийцы проявили великую доблесть, увы, заплатив за свою свободу великую цену.
Дорн, единственный из Семи Королевств, сохранил независимость от дома Таргариенов, не сдавшись ни Эйегону, ни его сестрам, ни их преемникам.
Дорнийцы не дали Таргариенам ни одного большого сражения и не тщились оборонять свои замки от драконов: тогдашняя принцесса Мерия хорошо усвоила уроки Последнего Шторма, Огненного Поля и Харренхолла. Когда Эйегон в 4 г. ОЗ обратил свой взор к Дорну, его жители просто спрятались.
Королева Рейенис, возглавившая первый дорнский поход, сожгла Дощатый город верхом на Мираксесе, захватила несколько замков и приблизилась к Солнечному Копью. Эйегон и лорд Тирелл тем временем сражались на Принцевом перевале с горными дорнийскими лордами.
Дорнийцы нападали из засады и отступали за скалы прежде, чем драконы успевали подняться в воздух. Люди лорда Тирелла, десятками погибавшие от зноя и жажды в походе на Адов Холм, нашли замок пустым: Уллеры сбежали оттуда.
Эйегон тоже нашел во взятом после краткого сопротивления Айронвуде лишь горстку женщин, мальчишек и стариков.
Фаулеры покинули Поднебесный. В Призрачном Холме, что стоит на белом меловом утесе над Дорнским морем, Эйегона под знаменем с призраком дома Толандов ждал поединщик. Сразив его Черным Пламенем, Эйегон узнал, что убил господского шута, а самого лорда и его семьи в замке нет. Новый герб, зеленого дракона, кусающего собственный хвост на золотом поле, Толанды взяли в память о пестром наряде храброго дурака.
Наступление же Ориса Баратеона по Костяному Пути обернулось подлинным бедствием. Дорнийцы осыпали врагов камнями и стрелами сверху, убивали их по ночам и наконец перегородили перевал как спереди, так и сзади. Сам лорд Орис со многими своими рыцарями и знаменосцами попал в плен к лорду Вайлу. Их выкупили лишь в 7 г., заплатив их вес в золоте, и каждый из них вернулся домой без правой руки, дабы впредь неповадно было поднимать оружие против Дорна.
В других местах, не считая Костяного Пути, дорнийцы попросту оставляли замки, не пытаясь их защищать и не склоняя колен.
То же самое произошло и в Солнечном Копье, куда наконец явились Таргариены: принцесса Мерия скрылась в пустыне.
Враги прозвали ее желтой дорнийской жабой, Дорн же по сей день чтит принцессу как свою героиню.
Не найдя ее, Эйегон и Рейенис провозгласили себя победителями, а Дорн — вассалом Железного Трона. Вслед за этим они оставили в Солнечном Копье лорда Росби, в Адовом Холме лорда Тирелла с войском, а сами вернулись верхом на драконах в Королевскую Гавань. Не успели они сойти на землю столицы, как весь Дорн поднялся. Вражеские гарнизоны предавали мечу, возглавлявших их рыцарей — мучительной смерти. Им отрубали одну часть тела за другой, а дорнийские лорды бились об заклад, кто из них проживет дольше.
Лорд Харлан Тирелл, вознамерившись занять Красные Дюны и отвоевать Солнечное Копье, пропал в пустыне со всем своим войском. Путники, которым случается там бывать, видят в песках доспехи и кости, но песчаные дорнийцы, обитатели тех мест, говорят, что пески скрывают тысячу битв и кости могут быть чьи угодно.
Увидев Ориса Баратеона и других лордов, вернувшихся из плена безрукими, король Эйегон вознамерился отомстить, и драконы принялись поливать огнем дорнийские замки. Дорнийцы не остались в долгу: высадившись в 8 г. на мысе Гнева, они сожгли половину Дождливого леса и разграбили дюжину деревень. В ответ на это опять запылали замки, а дорнийцы во главе с лордом Фаулером подожгли марочный замок Ночная Песнь и увели в заложники всех, кто там был. В то же время сир Джоффри Дейн подошел с другим войском к самым стенам Староместа, спалив все окрестные поля и деревни.
Тогда Таргариены послали драконов на Звездопад, Поднебесный и Адов Холм. Именно в Адовом Холме Дорн нанес Таргариенам самый весомый удар. Стрела из скорпиона попала Мираксесу в глаз. Дракон, рухнув наземь вместе с всадницей, в предсмертных судорогах снес самую высокую башню замка и часть крепостной стены. Тело королевы Рейенис так и не вернули в Королевскую Гавань.
ИЗ КНИГИ АРХИМЕЙСТЕРА ГИЛЬДЕЙНА
(Казнь в Солнечном Копье)
«Лорда Росби, кастеляна Солнечного Копья, постигла более милосердная смерть, чем многих других. Дорнийцы, нахлынув в замок из теневого города, связали его по рукам и ногам, и не кто иной, как сама пожилая принцесса Мерия, столкнула его вниз с башни».
Два последующих года известны как времена Драконова Гнева. Король Эйегон и королева Висенья, снедаемые горем после смерти любимой сестры, по крайней мере единожды поджигали все дорнийские замки, кроме Солнечного Копья. Отчего они не тронули замок принцессы, остается загадкой. В Дорне говорят, будто Мерия приобрела в Лиссе некое хитрое средство против драконов. Вернее, однако, что Таргариены, как полагает архимейстер Тимотти в своих «Заключениях», надеялись настроить пострадавший от огня Дорн против не потерпевших никакого вреда Мартеллов. Этим можно объяснить и письма, рассылавшиеся в дорнийские дома с Марок и убеждавшие лордов сдаться, поскольку Мартеллы-де откупились от Таргариенов за счет своих подданных.
Как бы там ни было, Первая Дорнская война вступила в свою последнюю, наименее славную стадию. Несколько дорнийских лордов, за головы коих Таргариены назначали награду, пали от рук наемных убийц, хотя из последних выжили и получили вознаграждение только двое.
Дорнийцы откликнулись на это по-своему: даже в сердце Королевской Гавани никто не мог чувствовать себя в безопасности. Лорда Фелла убили в борделе, на самого Эйегона покушались не меньше трех раз. При нападении на королеву Висенью погибли двое ее гвардейцев, но последнего из негодяев она сама сразила Темной Сестрой. О злодеяниях Виля из Виля говорить нет нужды: они еще живо помнятся в Фаунтоне и Старой Дубраве.
Дорн к тому времени превратился в дымящиеся руины, но дорнийцы, в том числе и простого звания, все так же нападали из-за угла и отказывались сдаваться. В 13 г. скончалась принцесса Мерия. Сын ее, немолодой и слабый здоровьем принц Нимор, больше не желал воевать и отправил свою дочь Дерию с посольством в Королевскую Гавань. Послы привезли в дар королю череп Мираксеса; многих, в том числе Ориса Баратеона и королеву Висенью, это разгневало, а лорд Окхарт предлагал отдать принцессу Дерию в нижайшего пошиба бордель.
Король Эйегон, однако, принял ее и выслушал.
Дорн желает мира, сказала она — но это должен быть мир между двумя королевствами, а не между вассалом и сюзереном. Многие советники короля высказывались против такого решения, и фраза «нет мира без повиновения» часто звучала в Эйегон-форте. Считалось, что король, согласившись на это, выкажет слабость и вызовет гнев пострадавших за него лордов Простора и Шторма.
Король, прислушиваясь к этим советам, уже подумывал об отказе, но тут Дерия вручила ему письмо своего отца, принца Нимора. Прочитав его, Эйегон встал, и на руке его была кровь — так сильно он стиснул подлокотник Железного Трона.
Письмо он сжег и тут же вылетел на Драконий Камень верхом на Балерионе. Вернувшись наутро в столицу, он подписал договор о мире.
Никто и по сей день не знает, что было в этом письме. Возможно, Нимор написал, что Рейенис еще жива, но терпит великие муки, которые будутпрекращены, если Эйегон согласится на мир? Возможно, в письме содержались некие колдовские чары? Возможно, принц угрожал отдать все богатства Дорна Безликим за убийство королевского сына и наследника Эйениса?
Вопросы эти, видимо, так и останутся без ответа.
Мир, однако, оказался устойчивым и продержался даже вопреки Королю Стервятников. За ним, правда, последовали другие Дорнские войны, и даже в мирные времена дорнийцы не прекращали своих набегов на зеленые земли за грядой Красных гор.
Принц Куорен Мартелл поддержал Триархию в войне за Ступени с принцем Дейемоном и Морским Змеем. Во время Пляски Драконов обе стороны пытались переманить Дорн к себе, но Куорен отказал и тем и другим. «Дорн уже наплясался с драконами, — будто бы сказал он, получив письмо от сира Отто Хайтауэра. — Лучше со скорпионами спать, чем плясать с ними снова».
Завоевание Дорна Юным Драконом было славным подвигом, и в песнях о нем поется недаром, но продлилось оно недолго, а жизни стоило многим тысячам, в том числе и отважному юному королю. Новый мир, который выпало заключать брату и преемнику Дейерона Бейелору Благословенному, тоже достался государству немалой ценой.
О попытке Эйегона Четвертого Недостойного завоевать Дорн со своими рукотворными «драконами» вряд ли стоит упоминать. Эта безумная затея не привела ни к чему, кроме нового унижения. Сын Эйегона Дейерон Второй Добрый, наконец присоединивший Дорн к своему государству, добился этого не огнем и мечом, а мягкими словами, улыбками, парой удачных браков и договором, закреплявшим за принцами Дорна их титул, их привилегии и гарантию соблюдения местных законов.
После этого Дорн был неизменным союзником Таргариенов как в мятежах Черного Пламени, так и в Войне Девятигрошовых Королей на Ступенях.
В награду за его верность наследный принц Рейегар Таргариен взял в жены принцессу Элию Мартелл, от которой имел двух детей.
Если бы не безумие его отца Эйериса Второго, на трон когда-нибудь мог взойти король с половиной дорнийской крови, но Восстание Роберта стоило жизни и Рейегару, и всей его семье.
Талли из Риверрана королями никогда не были, но часто сочетались браком с королевскими речными домами. Возможно, благодаря этим старинным связям они и стали верховными лордами Трезубца при Эйегоне I.
Имя Талли встречается в хрониках и анналах Трезубца со времен Первых Людей, когда первый Эдмар Талли и его сыновья сражались под знаменем Тристифера Четвертого Мадда, Молота Справедливости, и помогли ему одержать немало из девяноста девяти его славных побед.
После гибели короля Тристифера лорд Эдмар перешел к самому могучему андальскому завоевателю Армистеду Венсу. От него-то Аксель, сын Эдмара, и получил надел при слиянии Красного Зубца с Камнегонкой, где воздвиг красный замок, названный Риверраном.
Для обороны это место годилось как нельзя лучше, и мелкие короли, воюя между собой в век смуты, начали искать поддержки у дома Талли. Аксель и его потомки приобрели власть и богатство, а Риверран стал оплотом, защищающим западные пределы Трезубца от Королевства Скалы.
Когда Штормовые Короли одолели Королей Рек и Долин, Талли входили в число первейших речных домов. Часть благородных семей погибла без остатка в этой борьбе, но большинство, как Талли, преклонили колено после свержения Тигов, и вскоре Риверрану стали предлагать почетные должности.
И Штормовых Королей, и Железных Талли перенесли почти без потерь, хотя другим знатным речным домам не столь посчастливилось. За десять лет до Завоевания Блэквуды с Бракенами возобновили старинную междоусобицу.
Обычно Железные Короли закрывали глаза на подобные стычки между своими вассалами, а то и поощряли их, согласно «Железным хроникам», дабы вассалы не стали чересчур сильными.
На сей раз, однако, военные действия помешали строительству Харренхолла, и Харрен Черный расправился с обеими сторонами. Вследствие этого к приходу Эйегона Завоевателя самыми могущественными из речных лордов сделались Талли из Риверрана.
Все сорок лет правления Харрена Черного люди речных земель жили в нужде и умирали безвременно. Эйегона здешние лорды, и большие и малые, встречали как избавителя, и первым под его знамя перешел Эдмин Талли. Когда Харренхолл сгорел и род Харрена прервался, Эйегон сделал наместником речных земель лорда Эдмина. Многие думали, что и Железные острова подчинят ему, но этого не случилось.
Лорд Эдмин много сделал для исправления зла, причиненного Харреном. Завязывались новые узы.
Квентон Квохорис, ранее мастер над оружием Драконьего Камня, теперь лорд Харренхолла и его обширных земель, взял в жены дочь лорда Талли.
(Позднее это родство, принесшее дому Талли немало хлопот, оборвалось вместе с внезапным концом дома Квохорисов.) В 7 г. ОЗ лорд Эдмин стал королевским десницей, но через два года подал в отставку и вернулся к себе в Риверран.
При ранних Таргариенах Талли участвовали во многих важных событиях. Когда король Эйенис I гостил в Риверране и Харрен Рыжий убил Гаргона, его величество призвал Талли и их знаменосцев отбить Харренхолл у беззаконного короля.
Позднее Талли вместе с другими лордами (среди коих были Харроуэи, владевшие Харренхоллом в то время), одержали победу над принцем Эйегоном, восставшим против своего дяди Мейегора Жестокого, и Ртутью, его драконом.
Вскоре, однако, и Риверран начал стонать под пятой Мейегора. Когда против жестокого короля поднялся новый мятеж, Талли перешли под знамя принца Джейехериса Таргариена, брата убитого Эйегона.
В последующие годы они оставляли в истории столь же заметный след. Лорд Гровер стоял за принца Визериса против Лейенора Велариона на Большом совете 101 года, а в начале Пляски Драконов остался верен королю Эйегону II. Но он был уже стар, а его внук сир Элмо запер ворота замка и не выступил на войну.
Позже сир Элмо Талли возглавил речных лордов во Второй Тамблетонской битве, но не на стороне Эйегона II, за которого стоял его дед, а на стороне Рейениры. Битва завершилась победой, хотя и неполной, а вскоре умер наконец старый Гровер. Сир Элмо радовался лордству недолго: сорок девять дней спустя он скончался в походе, передав титул своему молодому наследнику сиру Кермиту.
При лорде Кермите дом Талли достиг вершин процветания. Сей храбрый муж неустанно сражался за королеву Рейениру и сына ее принца Эйегона, впоследствии Эйегона III. Он стоял во главе войска, взявшего Королевскую Гавань в конце войны, и своей рукой убил лорда Борроса Баратеона в последней битве Пляски Драконов.
Его потомки старались ему подражать, но Риверран никогда уже не был таким, как при Кермите.
Дом Талли хранил верность Таргариенам во время всех мятежей Черного Пламени, но изменил безумному Эйерису II и примкнул к Роберту Баратеону.
Лорд Хостер, чтобы сплотить союзников Роберта еще крепче, отдал своих дочерей за лорда Джона Аррена из Орлиного Гнезда и лорда Эддарда Старка из Винтерфелла.
Аррены происходят из старейшего рода чистокровной андальской знати. Свою родословную они могут проследить до Андалоса и порой именуют себя потомками самого Хугора из Холмов.
В этом, однако, нам опять-таки приходится отделять истину от легенды.
Сир Артис Аррен, Рыцарь-Сокол, первый Король Горы и Долины из династии Арренов, упоминается во многих источниках.
Победа его над Робаром Вторым в Семизвездной битве также многократно описана, хотя подробности ее с годами могли приукрасить. Король Артис, безусловно, лицо историческое. В Долине его, однако, часто путают с легендарным тезкой, другим Артисом Арреном, жившим за много тысяч лет до него, в Век Героев, и прославленным в преданиях под именем Крылатого Рыцаря.
Первый сир Артис будто бы летал на громадном соколе (этот образ, как предполагает архимейстер Перистин, мог быть навеян виденными издали верховыми драконами), и командовал войском орлов.
Убив Короля Грифонов на вершине Копья Гиганта, он завладел Долиной. Он дружил с великанами, с водяными и женился на девушке из Детей Леса, которая умерла, произведя их сына на свет.
О нем рассказывают сотни сказок, но вряд ли Крылатый Рыцарь взаправду существовал. Он, как Ланн Умный в западных землях и Брандон-Строитель на Севере, был создан из вымысла, а не из плоти и крови. Если такой герой и ходил когда-то по Лунным горам и Долине, то звали его уж верно не Арреном: он летал на своем соколе задолго до прихода Арренов в Вестерос.
Певцы, как это у них водится, смешали легендарного рыцаря с историческим и приписали настоящему Аррену подвиги вымышленного — возможно, и для того, чтобы дать Арренам в предки еще и великого героя Первых Людей.
Подлинная история дома Арренов не содержит ни великанов, ни грифонов, ни сказочных птиц, но с того дня, как сир Артис возложил на себя Соколиную Корону, они оставили немалый след в истории Семи Королевств. Со времен Завоевания лорды Долины служили Железному Трону как Хранители Востока, защищая берега Вестероса от заморских врагов. До Завоевания летописи повествуют о бесчисленных битвах с горными кланами, о тысячелетней борьбе с Севером за Ступени, о морских сражениях с волантинскими работорговцами, Железными Людьми, пиратами со Ступеней и островов Василиска. Род Старков, возможно, древнее, но их легенды зародились еще в дописьменные века, Аррены же учились у септонов, и подвиги их остались на скрижалях служителей Веры.
После объединения Семи Королевств, когда юный Роннел Аррен (Летучий Король) стал первым лордом Орлиного Гнезда, перед Арренами открылись новые дали. Никто не удивился, когда Рейенис Таргариен сосватала Роннелу дочь Торрхена Старка. Королева устраивала множество таких браков, чтобы закрепить мир в государстве.
Лорд Роннел скоро, увы, погиб от руки своего брата Джоноса, но род Арренов продолжился через боковую ветвь и свершил еще немало великих дел.
Он может похвалиться и тем, что его дважды сочли достойным брака с кровью дракона. Король Джейехерис I и королева Алисанна вручили лорду Родрику Аррену руку дочери своей, принцессы Дейеллы (дочь от этого брака, леди Эйемма Аррен, в свой черед стала женой короля Визериса Первого и матерью его первенца, принцессы Рейениры). Когда принцесса в свои зрелые годы начала с единокровным братом Эйегоном II войну за Железный Трон, леди Джейна Аррен, Дева Долины, была ее стойкой союзницей и после стала одним из регентов при короле Эйегоне III. С тех пор в каждом Таргариене, восходившем на Железный Трон, была толика крови Арренов.
Аррены участвовали во всех таргариенских войнах и стойко поддерживали Железный Трон против всех претендентов Черного Пламени. Во время Первого мятежа лорд Доннел Аррен возглавлял авангард королевского войска и сдерживал напор Дейемона Черное Пламя, пока сир Гвейн Корбрей из Королевской Гвардии не подоспел с подкреплением.
Лорд Доннел остался жив, когда весенняя горячка охватила страну, он закрыл Долину и с суши, и с моря, благодаря чему страшный мор не затронул только Долину и Дорн.
Говоря о временах недавних, никак нельзя умолчать о роли, сыгранной лордом Джоном Арреном в Восстании Роберта. Оно, в сущности, началось с отказа лорда Джона прислать королю головы своих воспитанников, Эддарда Старка и Роберта Баратеона. Исполни Аррен этот приказ, Безумный Король до сих пор мог бы сидеть на Железном Троне. Лорд Джон, несмотря на свои почтенные лета, отважно сражался вместе с Робертом на Трезубце. После войны новый король, приняв мудрое решение, назначил его своим десницей, и с тех пор лорд Джон всемерно помогает его величеству управлять государством. Счастлива страна, где у великого короля есть столь хороший советник.
Со смертью Харрена Черного и его сыновей на островах настало безвластие. Многие лорды и славные воины, служившие королю Харрену в речных землях, погибли либо в горящем Харренхолле, либо в бою. Мало кто добрался живым до морского берега, а ладей, чтобы отвезти их домой, уцелело и того меньше.
У Эйегона Таргариена и его сестер в ту пору были враги поважнее островитян, и Железные Люди, предоставленные сами себе, тут же принялись за междоусобицу.
Кхорин Вольмарк, мелкий лорд с Харло, чья бабка приходилась сестрой Харвину Твердой Руке, первый объявил себя королем, законным наследником «черных».
Жрецы, собравшись на Старом Вике под ребрами Нагги, увенчали короной из плавника своего собрата, босоногого Лодоса, объявившего себя сыном Утонувшего Бога.
На Большом Вике, Пайке и Оркмонте явились свои претенденты, и все они больше года сражались между собой на суше и на море. Во 2 г. ОЗ на Большой Вик опустился Эйегон верхом на Балерионе, а следом за ними шел огромный военный флот.
Кхорин Вольмарк пал от меча Черное Пламя в руке Завоевателя. Король-жрец Лодос воззвал к своему богу, чтобы тот послал кракенов потопить корабли Эйегона. Не дождавшись их, он повесил камень на шею и вошел в море «посоветоваться с отцом». За ним последовали многие тысячи. Их раздутые трупы годами прибивало к берегам островов, но тела Лодоса среди них не нашли. Претенденты с Большого Вика и Пайка (оркмонтского убили еще в прошлом году) поспешили преклонить колено перед домом Таргариенов.
Кому же предстояло править Железными островами? На материке одни уговаривали Эйегона подчинить их лорду Талли из Риверрана, назначенному верховным лордом Трезубца, другие предлагали передать острова дому Ланнистеров. Были и такие, что хотели бы выжечь острова драконьим огнем и навсегда избавиться от сих гнезд разбоя и смуты.
Эйегон поступил иначе. Он собрал вместе уцелевших островных лордов и предложил им самим выбрать себе правителя.
Их выбор, что неудивительно, пал на одного из своих: Викона Грейджоя, Лорда-Жнеца с Пайка, знаменитого капитана, ведущего род от Серого Короля. Родословная и решила дело: Пайк меньше и беднее Большого Вика, Харло и Оркмонта, но во времена веча только Грейароны и Гудбразеры дали островам больше королей, чем Грейджои.
Лорды, обессилевшие после долгой войны, безропотно приняли нового повелителя.
Чуть ли не целое поколение Железные острова залечивали раны, оставленные падением Харрена и последовавшей за сим братоубийственной войной. Викон Грейджой показал себя суровым, но осторожным правителем. Он не запрещал морского разбоя, но заниматься им можно было лишь в отдаленных водах, дабы не навлечь на себя гнев Железного Трона. Когда же Эйегон принял Семерых и был помазан верховным септоном в Староместе, лорд Викон вернул на острова служителей Веры.
Это, как уже бывало не раз, разгневало жрецов Утонувшего Бога и многих помимо них. «Пусть септоны молятся, ничего, — сказал лорд Викон в ответ на их жалобы. — Чтобы наполнить наши паруса, нужен ветер». А сыну своему Горену Викон напомнил, что только глупец способен пойти против Эйегона Таргариена с его драконами.
Горен Грейджой хорошо запомнил эти слова.
После кончины отца в 33 г. он сам стал верховным лордом, вовремя разделавшись с заговорщиками, которые пытались восстановить «черный род», короновав вместо него сына Кхорина Вольмарка.
Четыре года спустя его ожидало более трудное испытание: Эйегон Завоеватель умер от удара на Драконьем Камне, и королем стал его сын Эйенис. Новый король никому не желал зла, но повсеместно считался слабым и недостойным Железного Трона.
По всему государству вспыхнули мятежи.
Восстание на Железных островах возглавил человек, выдававший себя за короля-жреца Лодоса, вернувшегося из водных чертогов отца. Горен Грейджой решительно пресек этот бунт и послал Эйенису засоленную голову мнимого Лодоса. Король в ответ пообещал исполнить любую просьбу Грейджоя. Тот попросил убрать с островов служителей Семерых, и Эйенису ничего не оставалось, как согласиться. Новая септа открылась на островах лишь век спустя.
После этого Железные Люди вели себя смирно, занимаясь рыболовством, торговлей и добычей руды. То, что происходило при дворе, их мало касалось. Жизнь на островах, особенно зимой, оставалась скудной, но к этому им было не привыкать.
Кое-кто еще мечтал о возвращении к старому закону, когда Железных Людей все боялись, но Ступени и Летнее море были далеко, а разбойничать ближе к дому Грейджои не позволяли.
Лорды-Жнецы из дома Грейджоев до сих пор правят Железными островами с Морского Трона на Пайке. Никто из них больше не представлял угрозы для Семи Королевств, и многие показали себя преданными слугами Красного Замка, но и через тысячу лет им помнится, что некогда они звались королями и носили короны из плавника.
В «Истории Железных Людей» архимейстера Хейрега вы прочтете о Дагоне Грейджое, Последней Грозе, грабившем западные берега при Эйерисе Первом, об Алтоне Блаженном, возжелавшем покорить земли за Одиноким Светом, о Торвине, названом брате Жгучего Клинка, выдавшем своего по-братима врагам, о Лороне-Барде и его великой дружбе с Десмондом Маллистером, рыцарем зеленых земель.
Ближе к концу Хейрегова труда вы найдете лорда Квеллона, мудрейшего из всех, кто занимал Морской Трон с самого Завоевания Эйегона. Человек огромного роста, шести с половиной футов, он сочетал силу быка с проворством кота. В молодости, сражаясь с корсарами и работорговцами в Летнем море, он приобрел славу воина. Квеллон верно служил Железному Трону: сто ладей, приведенных им на Ступени, обеспечили победу в Войне Девятигрошовых Королей.
Однако в качестве правителя островов он всегда старался решить дело миром. В набег можно было идти лишь с его разрешения. Мейстеры, коих он во множестве приглашал на острова, становились целителями и наставниками, а вороны, привозимые ими, связывали Железные острова с зелеными землями.
Квеллон освободил последних невольников на островах и запретил брать новых (в чем не вполне преуспел). Не заводя морских жен сам, он разрешал это другим, но брал за это особый налог. От трех жен он имел девятерых сыновей. На двух первых, каменных, он женился по старому обряду, но с третьей, Пайпер из Замка Розовой Девы, его сочетал септон в чертоге ее отца.
В этом, как и во многом другом, Квеллон нарушил древний обычай, чтобы крепче связать свои острова с остальными Семью Королевствами. Мало кто из земляков осмеливался противоречить ему, зная, что в гневе он страшен.
Когда Роберт Баратеон, Эддард Старк и Джон Аррен подняли восстание против Таргариенов, Квеллон еще сидел на Морском Троне. Ставший с годами еще более осторожным, он решил не принимать участия в этой войне, но сыновья его жаждали славы, а сам лорд старел и слабел. Боли в животе так донимали его, что он каждый раз пил маковое молоко на ночь. Когда ворон принес на Пайк весть о гибели принца Рейегара, трое старших сыновей сказали отцу, что теперь Таргариенам конец и Грейджои останутся на бобах, если не примкнут к повстанцам прямо сейчас.
На сей раз Квеллон уступил им. Преданность Роберту было решено доказать, напав на ближайших сторонников короля. Пятьдесят ладей, которые, несмотря на года и нездоровье, возглавил сам лорд, пошли с Пайка к Простору, но бóльшая доля флота осталась дома, чтобы обороняться от Ланнистеров (тогда еще не было известно, чью сторону принял Бобровый Утес).
О последнем походе Квеллона сказать, увы, почти нечего. Сей запоздалый шаг никак не повлиял на исход войны. Железный Флот потопил некоторое число рыбачьих лодок, взял в плен пару купцов, сжег несколько деревень и разграбил незначительное число городков. В устье Мандера их нежданно встретили ладьи со Щитовых островов.
Завязался бой, с дюжину железных ладей было захвачено или потоплено. Железные Люди отплатили с лихвой, но в числе погибших оказался и лорд Квеллон Грейджой.
Сын его Бейлон, видя, что война вот-вот кончится, счел за благо вернуться в родные воды и занять Морской Трон.
Бейлон, сын от второй жены Квеллона (все сыновья от первого брака умерли в юные годы) во многом походил на отца. В тринадцать он уже умел ворочать веслом и плясать «персты», в пятнадцать промышлял на Ступенях, в семнадцать стал командовать собственным кораблем.
Уступая отцу ростом и силой, Бейлон унаследовал его проворство и ратное мастерство, отваги же у него было в избытке.
При этом он еще в детстве мечтал избавить Железных Людей от ярма Железного Трона и вернуть им былую силу и гордость. Став лордом, он отменил много отцовских указов, в том числе налог на морских жен, и разрешил оставлять пленных в невольниках. Септонов он изгонять не стал, но вдесятеро увеличил поборы с них. Сохранил и мейстеров, показавших себя столь полезными. Мейстера с Пайка он, правда, казнил по не совсем понятным причинам, но тут же запросил из Цитадели другого.
Квеллон избегал войны все долгие годы, пока был лордом. Бейлон немедля начал готовиться к ней. Больше всего он жаждал не золота и не славы. Его снедала мечта о короне, не покидавшая Грейджоев с древнейших времен и часто приводившая их к полному крушению надежд, поражению и гибели. Та же судьба постигла и Бейлона.
Пять лет он готовился, обучал людей и строил крепкие корабли, оснащенные железными таранами, скорпионами, огнеметами. Это были скорее галеи, чем ладьи — на островах таких раньше не видывали.
В 289 г. Бейлон, объявив себя королем Железных островов, послал своих братьев Эурона и Виктариона в Ланниспорт поджечь флот Ланнистеров. «Море — мой ров, — сказал он, когда корабли лорда Тайвина запылали, — и горе тому, кто осмелится его перейти».
Король Роберт Первый, победитель Битвы на Трезубце, осмелился. Он немедля созвал знамена, а брат его Станнис, лорд Драконьего Камня, повел королевский флот вокруг Дорна. Корабли с Простора, из Бора и Староместа присоединились к нему.
Виктарион Грейджой вышел наперехват, но лорд Станнис заманил его в западню у Светлого острова и разбил весь Железный Флот.
«Ров» Бейлона стало некому защищать, и король Роберт без труда переправил через него свое войско из Ланниспорта и Сигарда. Высадившись вкупе со своими хранителями Севера и Запада на Пайке, Большом Вике, Харло и Оркмонте, он прошел по островам с огнем и мечом. Бейлон укрылся в своем замке, но просидел там недолго: Роберт проломил его стену и послал в брешь своих рыцарей.
Новоявленное королевство не продержалось и года, но Бейлона это не укротило. «Можешь лишить меня головы, — сказал он, когда его привели в цепях к Роберту, — но предателем я не стану. Ни один Грейджой еще Баратеону не присягал». Роберт, уважающий доблесть даже в своих врагах, только посмеялся на это. «Так присягни ты, — отвечал он, — не то и впрямь своей упрямой башки лишишься».
Тогда Бейлон Грейджой склонил колено, и ему оставили жизнь, а младшего его сына, единственного, кто уцелел, взяли в заложники.
От Красного Кракена до нынешних дней Железные Люди живут, разрываясь между мечтами о былой славе и бедностью наяву. Острова, отделенные водами моря от материкового Вестероса, так и остались государством в государстве. Там любят говорить, что море вечно меняется, но всегда остается морем — то же относится и к ним, его людям.
«Железного можно одеть в шелк и бархат, научить его грамоте, дать ему книги, посвятить в правила рыцарства и таинства Веры, — пишет Хейрег, — но в глазах его вы всегда увидите море — серое, холодное и жестокое».
Так же можно будет играть за одиночек и организации.
Interactive image
Последнее редактирование:
