Дихаз зо Лорак
Великая пирамида Лораков.
В чернеющей черноте черной черноты раздавались крики и всхлипы, стоны боли и наслаждения, прекрасные мелодии и неразборчивое тарахтение. Какофония звуков вскрывала сознание, позволяя ему парить.
Он видел всё. Он присутствовал во всём.
Вейс - Дотрак.
Лишь лучшие из кхаласара отправились в этот путь. Не доезжая до города, их встретил отряд рабов и принял из рук воинов аракхи. Въезд в священный город дозволялся лишь безоружным. После кхаласар проехал под двумя вздыбившимися конями. В сотне футах над землей их копыта соединялись, а разъяренные гривы рассекали небеса. Проезжаю между ними воины почтительно склоняли головы.
После они вступили на Божий путь. Рабы кидали под копыта коней и мула черепа и отрубленные руки врагов. И пусть эта дорога была длинной, но вскоре на всём её протяжении земли не стало видно под ковром из плоти и костей.
Вдоль пути стояло множество свежих статуй, чьи боги были захвачены и порабощены дотракийцами.
Наконец кхаласар добралися до Матери гор.
Навстречу им вышли священные старухи из Дош кхалина и их рабы. Их осыпали богатыми дарами. Дарами рабов, золота, добычи и славы.
Спустя мгновение кхал Курго спрыгнул с мула и склонился перед ними.
- Пр'тсвую вас.
Из-за его спины едва переступая ноги вышла усталая кхалиси, в окружении нескольких девушек и полудюжины воинов. Затем один из них, невысокий, но заросший волосами и бугрящийся мускулами крепыш, нёс сверток. Лишь под взглядами священных старух он раскрыл его обнажив огромного ребенка. Рост и размеры мужчины лишь подчеркивали величину младенца. По спине его шла лоснящаяся жиром грива иссиня-черных волос. Он молча лежал и буравил глазами старух, а затем обоссал их исполинской струей и огласил окрестности громким требовательным криком.
- С одн'й д'вой был он з'чат, две его вын'сили, три р'дили, - гордо прохрипел кхал, указывая на ребенка, чье эхо кружило под сенью Матери гор. Старухи изумленно переглянулись, - Же'бец, что пок'ет мир!
- Жеребец, что покроет мир!!! - ответил ему криком кхаласар.
- ... бец... покроет... мир, - вторило их крикам эхо.
И не умолкало.
Волантис.
Высокий и худой мужчина с аскетично-молочным лицом, покрытом ярко-красной татуировкой в виде языков пламени, огибающий глаза и безгубый рот, стоял на высоком балконе Красного храма. Он мрачно следил за сотнями бритых послушников в красных плащах, что тренировались во дворе. Лишь ночной воздух был слушателем их звонких криков, был свидетелем резких взмахов их рук, был жертвой их удач.
- Магия огня - очень сильная магия, - негромко проговорил он Триархам, что под давлением Дихаза зо Лорака и руководства гарпийского союза, пошли на мир с жрецами Рглора, уступ многим их требованиям и власти. Благодарность храма на заставила себя ждать, - Долгие годы мы были лишь жрецами, что молились Владыки света и ждали его ответа. И наконец мы его получили, - один из жрецов взмахнул рукой, и с пальцем его посыпались огненные капли, - Он даровал нам силу. Силу противостоять Владыке Тьмы, - он посмотрел на триархов, - И его союзников безусловно.
Лица триархов озарили понимающие улыбки.
Ночной воздух теперь всегда оставался горячим.
Кварт.
Синие губы искривились от ярости. Они обещали ему возмездие, и наконец первые шаги были сделаны.
Руины Дома Бессмертных, что погибли, но не смогли найти смерть в том предательском пожаре, стали убежищем для остатков синегубых колдунов. Их было немного, но ненависть и пламя внутри них компенсировало малое число. С запасами вечерней тени, что прибыли несколько ночей назад, с теми знаниями, что они получили и нашли, с силами, что были пробуждены девкой, и ныне ей не подчинялись... они верили, что смогут свершить возмездие за лживый удар.
Местность вокруг руин Дома Бессмертных скручивалась и порождала мрачные видения. Улицы обезлюдели, но разве это было важно? Всё, что нужно они получали от своих новых хозяев, а остальные людишки ныне стали не нужны.
Они готовились. Они учились. Они ждали.
